Кукловод для Ангелины
Шрифт:
Ели сдержался, чтобы себя прилично вести: когда она меня обняла, мой дружок активно зашевелился. Попытался ее вразумить, не хотелось, чтобы девчонка почувствовала мой интерес к ней. Тем более она девушка моего сына, а я благородный папаша… Какие же у нее формы, а какой запах!.. Запустить бы руки в ее волосы да засунуть язык в ее очаровательный ротик поглубже. Размазать розовую помаду по лицу, а потом властной рукой опустить бы ее на колени да и познакомить с дружком. Но роль ее будет другой, для этой сгодится и Кристина, тем более моя секретарша
Забавная она: когда предложила воды из святого источника, покраснела. Посмеялся: сама непосредственность, давненько я не общался с чистыми наивными душами. Откуда у девчонки столько порочности и в то же время чистоты? Странное сочетание: не дура же, но играет роль прожжённой сучки. Такое впечатление, что она подбирает себе наряды и смотрит, какой вариант ей ближе всего. Но вблизи, когда рассмотришь, неогранённый алмаз.
Вот же косорукая: облила меня! Подскочив, нечаянно толкнул Ангелину. А она, бесстыдница, без нижнего белья (или она сняла его специально для меня?)! Нельзя расслабляться с ней, держит все время в тонусе. Хочу наблюдать за ней со стороны, давать ей команды, чтобы безропотно их исполняла. Королям разве отказывают?
***
Я постаралась справиться как можно быстрее с нахлынувшими на меня эмоциями. Ну как выходить к нему после такой оплошности? Что говорить? Или сделать вид, что ничего и не было? Тянуть более нельзя с выходом из ванны. И так меня не было минут десять. Но я зря волновалась: Максим Петрович снял майку и кинул на спинку кресла. От увиденного зрелища, видимо, выпала в осадок, потому как мужчина моей мечты что-то спрашивал у меня, а я не понимала, что он от меня хочет.
– Ангелина, у тебя есть фен?
– Да, конечно, Максим Петрович. Есть, – все еще недоумевала, зачем он ему нужен.
– Не могла бы ты, Ангелина, майку высушить и штаны, а то, знаешь ли, не очень приятно ходить в мокром.
Я ринулась к косметическому столику, взяла фен в руки, включила его. Но мою руку перехватил Максим Петрович. Выключив фен, он попросил:
– Ты не могла бы посушить вначале мои брюки, а то мокрое пятно, а мне скоро нужно будет уходить.
– Да, конечно же, на вас посушить или снимите их? – я ждала его ответа, нервно покусывая губы.
– Ну, если я сниму штаны, то это будет не очень прилично выглядеть. Тем более, ты девушка моего сына. Так ведь?
– Да, конечно, садитесь в кресло, – рукой показала на кожаное кресло рядом с компьютерным столом.
Максим Петрович сел, удобно устроившись в кресле, широко расставив ноги. А мне ничего другого не оставалось, как расположиться между его ног. Включив фен на теплый режим, начала сушить промокшие джинсы. На штаны опустилась и майка.
– Заодно и ее высуши, а то, правда, нет времени, детка, – голос у Максима был очень взволнованным.
– Постараюсь быстрее высушить, – заметила, что бугорок под его ширинкой заметно увеличился, как только неосторожно задела ткань рукой.
– Я могу называть тебя Ангелом? Хоть ты и не похожа по внешности на ангелочков.
Я подняла глаза на Максима: вот о чем он сейчас? То порицает меня за поведение и внешность, то хвалит и восхищается. Как уловить в этом смысл? Какой он хочет меня видеть? И кого все же видит на самом деле? Невинную порочность с внешностью куклы? Долго внимательно на него смотрела, пытаясь уловить его намерения.
– Ангелина, детка, ты меня спалишь, горячо же. В начале намочила меня, потом решила поджечь? Проверяешь на прочность?
Я тут же выключила фен; моя рука находилась в одном положении – горячий поток воздуха бил в одно место. Уставилась на Максима Петровича.
– Нет, а нужно? – я облизала губы.
Мой идеал, наклонившись ко мне, взял за подбородок пальцами, чуть сдавив его. Наклонившись, выдохнул в губы.
– Не играй со мной, Ангел, можешь обжечься, – минутная пауза и, отстранившись от лица, произнес: «Спасибо, Ангелина, но мне уже пора. Рад, что с тобой все в порядке».
Одевшись, быстрым шагом покинул комнату, я даже его не проводила. Так и осталась сидеть в полном недоумении от его слов. После сегодняшней встречи начала его воспринимать не как Максима Петровича, руководителя большой фирмы, и даже уже не как отца моего парня. А как человека, который обрел лицо, фигуру, голос и запах. Человека, который стал ко мне чуточку ближе. Я же вижу, что его возбуждают мои маленькие проделки. Думаю, добьюсь его внимания к себе. Игра в «кошки-мышки» началась. И пусть я далеко не платиновая блондинка, но гораздо лучше, чем многие из них.
Зачем мне это дуре было нужно? Ну вот зачем? Он опасный противник, и я это знала, но с чувствами не поспоришь…
Кроме секса еще что-нибудь есть?
Грустный день: начало экзаменов. Аудитория постепенно заполняется теми, кто решился на отважный шаг: первыми сдать экзамен «монстру», которого зовут Сергей Пантелеевич.
– В твоей жизни, кроме парней, что-нибудь есть? Ты мне кажешься пустышкой по жизни, в тебе же интеллекта ноль. Иметь красивое личико и большие сиськи – не достижение! Ты, вообще, зачем пошла учиться? Задницей трясти ты и так прекрасно умеешь. Свободна, Смирнова, как выучишь – приходи на пересдачу.
По личику Ленки Смирновой градом текли слезы, смешиваясь с тушью, они превращались в скорбные траурные дорожки на бледном личике. Ярко-красные губы мелко подрагивали, сдавленные всхлипы вырывались наружу. Ее нежная психика не выдержала очередного посягательства. Дверь аудитории отсекла звук громкого рева.
Сергей Пантелеевич – гроза нашего института, единственный препод, на которого не действовали женские слезы. Усиленно шли слухи, что он исключительно по мальчикам. Но это всего лишь слухи, уверена, препод импотент по жизни. А может, все же нормальный мужик? Просто ему надоели дебилы в нашем лице?