Кукловод
Шрифт:
– Ты чего застыла? Увидят – мало не покажется.
– Уже почти не показалось… – буркнула Ингрид, еще раз обернулась и нырнула вслед за Треем в темный коридор.
Первое, что почувствовала Ингрид, было зловоние, исходившее от покрытых черной плесенью стен. Она инстинктивно отшатнулась в сторону, налетела на Трея, запуталась в его ногах, упала и больно ударилась правым коленом, наткнувшись на что-то острое. Ее руки, коснувшись пола, попали во что-то склизкое и холодное, чем-то напоминавшее полуразмороженную перекрученную на оладьи говяжью печень. Ингрид показалось, что эта субстанция ползет по ней, цепляясь за кожу и поднимаясь
– Ч-что это такое?
– Аккуратно, надо смотреть куда идешь, – зло кинул молодой человек и пошел дальше по коридору.
– Что это на полу, Трей? – Ингрид все еще стояла, пытаясь разглядеть, в чем она умудрилась испачкаться. Противно было до ужаса.
– О чем ты? Это всего лишь грязь.
– Грязь?
– Обычная глина. Тут заливает после дождей. Пойдем, дуреха – Трей Портер вновь начал аккуратно двигаться вперед, пытаясь не испачкаться.
Ингрид стояла, выставив вперед руки и пытаясь разглядеть их в тусклом свете одиноко висящей где-то вдалеке лампочки. Глина. Еще ни разу в жизни Ингрид не приходилось прикасаться к чему-то более мерзкому. Если не считать печень, из которой они с матерью мастерили оладья по воскресеньям.
Придя в себя, Ингрид увидела, что Трей уже дошел до двери в конце коридора, над которой как раз и горела единственная лампочка, и поспешила за ним. Ноги в новых белых кедах так и норовили разъехаться на жутком месиве, а руки беспомощно вытягивались вперед, как будто хотели убежать от нее подальше.
Доковыляв до двери, Ингрид успела нырнуть в открытый проем, пока та не захлопнулась – прикасаться к чему бы то ни было здесь она больше не согласилась бы ни при каких обстоятельствах.
– Знакомься, это Гнусный, а это Товар.
Ингрид отвлеклась, наконец, от разглядывания на свету своих рук, на которых успела подсохнуть холодная глина и теперь схватилась коркой, неприятно стягивающей кожу. Удивленно оглядевшись вокруг, Ингрид увидела непривычно ярко обставленную комнату, вполне приличную и чистую, учитывая вход в нее. Стены были выкрашены в ярко-зеленый цвет с желтыми, синими и белыми разводами, как будто кто-то с размаху вылил на них банки с краской. У дальней стены растянулся метров на пять длинный диван, светло-бежевый, как и вся мягкая мебель в любом доме. Вполне обыденно, если не считать вороха разноцветных подушек, на которых красовались морды животных, какие-то надписи, которые Ингрид не удалось прочитать с такого расстояния, и геометрические фигуры, объединенные на полотне в причудливые узоры. Как завороженная Ингрид сделала было шаг вперед, но тут же вспомнила о глине, которая буграми покрывала ее некогда белые кеды. Кинув беспомощный взгляд на Трея, который уже прошел и расположился в маленьком ярко-красном кожаном кресле, еле вместившем его грузную фигуру, Ингрид хотела было спросить, как ей помыть кеды, чтобы пройти, когда увидела ответ: сам молодой человек был без обуви.
Посмотрев себе под ноги, Ингрид увидела ряд таких же грязных, как и у нее, кроссовок, нерешительно помялась, а потом, наступив на задник, сняла правый кед и начала балансировать на одной ноге, не зная, как ей снять второй, чтобы не пришлось опять прикасаться к этой мерзкой глине.
Со стороны дивана раздался громкий смех, Ингрид, пытаясь посмотреть, кто это смеется, потеряла равновесие и плюхнулась на пол. Смех
Подцепив одним пальцем правой руки задник левого кеда, Ингрид стянула его с ноги и кинула подальше от себя.
Поднявшись на ноги, она поправила юбку, подняла повыше подбородок и прошла вперед, стараясь всем видом показать, насколько ей все равно на их смешки.
– Ингрид, – представилась она двум молодым людям, сидевшим на диване с правой от нее стороны и разглядывающих какие-то цветные журналы. Ей стало интересно на них посмотреть, но подойти она не решилась. – Где я могу помыть руки? – вместо этого спросила она.
– Пошли.
Трей с трудом вылез из кресла, придерживая его руками, чтобы достать свой внушительный зад, и повел ее налево, где за едва заметной дверью пряталась маленькая ванная комната, в которой был только унитаз, раскрашенный в кислотно-салатовый цвет, и простой белый умывальник на ножке. Такие стояли во всех туалетах.
Открыв кран, Ингрид подставила руки под теплую струю, которая по мере того, как стекала вода, становилась все холоднее и холоднее. Горячей воды тут явно было не предусмотрено. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Ингрид удовлетворила чистота ее рук, и она стала осматривать себя целиком – колени были грязные, а из правой до сих пор сочилась кровь, почти потерявшись в ярко-коричневой массе. Очистив кое-как ноги от грязи, Ингрид пошарила глазами вокруг в поисках аптечки или хотя бы туалетной бумаги – чего-нибудь, чем можно было бы прикрыть рану. Ничего подобного рядом не оказалось. Подумав мгновение, Ингрид оглянулась назад, убедилась, что Трей ушел, и, задрав юбку, оторвала приличный кусок подола. Им она перевязала пораненную ногу. Вышло не очень привлекательно, но ведь соревноваться в красоте тут было не с кем – она была единственная девочка. Или нет?
Еще раз осмотрев себя со всех сторон, Ингрид мокрыми руками провела по юбке, стирая только ей одной видимые пятна, и наконец решилась выйти в общую комнату.
– Эрик, – неожиданно тонким голоском пропищал худощавый высокий парень, сидевший на диване перед низким столиком и черпающий какой-то мутный бульон из пластикового стаканчика. Волосы у него на голове торчали в разные стороны, как и едва наметившаяся бородка.
– Это Гнусный, – добавил развалившийся снова в слишком тесном для себя кресле Трей, – а это Дэйв. Можешь называть его Товар.
– Зачем мне это делать? – Ингрид переключила внимание на второго парня, развалившегося на диване, широко расставив ноги. Он был очень похож на своего друга Эрика, но волосы у него были длинные, ниже плеч, и свисали грязными патлами, делая его похожим на бродячую собаку. Ингрид видела таких в старых фильмах.
– Я не в обиде, – прогнусавил Дэйв, – я как бы это… Главный по товару.
– Что это значит? – Ингрид переводила взгляд с одного на другого, переминаясь с ноги на ногу. Присесть ей никто не предложил.
– Ну, как это… Вот это все – я притащил, – Товар что-то постоянно жевал и всем своим видом показывал, как он доволен собой.
– А что ты жуешь? Это что – жвачка?
– Это? А, это да, жвачка, – Товар Дэйв вытащил ярко-розовый комочек со следами своих зубов, повертел перед глазами, понюхал. – Хочешь?
Увидев смесь испуга и отвращения на лице Ингрид, все трое парней опять заржали.
– Не, не эту, – заикаясь от смеха, прогнусавил Товар, – у меня еще есть. Вот. Держи. Садись, чего встала перед глазами?