Кукловод
Шрифт:
– - И как скоро ты примешься за девушку?
– - Скоро, скоро, не волнуйся. Думаю, сейчас нужно заняться личностью Дроздова-младшего, -- подвел итог Виктор. -- Позвоню в Пушкино, тамошним коллегам, может, согласятся помочь, установят за Дроздовым наблюдение... Слушай, если уж на то пошло, то в чем-то с Хорьковым я солидарен. Те, с кем он расправился, никакой ценности для общества не представляли. Тоже глупость. Взять хоть бизнесмена... Я навел кое-какие справочки. Этот Рогозин был из породы дельцов типа купи-продай. Брал за одну цену, толкал вдвое, а то и втрое дороже. Спекулянт, одним
– - А моя мать?! Моя мать тоже ценности для общества не представляла?
Леонченко явно стушевался, и попытался оправдаться:
– - Ну, я не ее имел в виду... Да что ты к словам придираешься, ты же понимаешь, о чем я!
– - Да понимаю я тебя, понимаю. Только ты, наверное, все же забыл, что в конце этого скорбного списка должна появиться моя фамилия. Надеюсь, хоть цветов от тебя на могилку дождусь.
– - Ну дурак! И шутки у тебя дурацкие...
Виктор вскочил и в сердцах принялся мерить шагами свой кабинет.
– - Ладно, -- пошел на мировую Алексей, -- не суетись. Давай вернемся к нашим баранам...
И сам же поморщился от такого сравнения. Не хотел, а все равно получилось нехорошо.
– - Кстати, что там с чекистами?
– - А что? Янис с Петерсом в курсе всего, что я тебе сказал. Но свои делишки держат в секрете. Они копают параллельно, пропадают где-то целыми днями, однако делиться результатами не торопятся. Да я и не настаиваю, пусть их... Как говорится, меньше знаешь -- лучше спишь.
Но на следующий день Леонченко пришлось отложить все дела. Позвонили из Пушкино и сообщили, что буквально за несколько часов до установления наблюдения Валентин Дроздов найден обезглавленным на пилораме строящегося коттеджа. Тело пока находится в местном морге, ждут, когда за ним приедут родственники.
– - Я больше чем уверен, что это дело рук Зиновия, -- заявил Клест, когда Леонченко вызвонил его дома, стоящим в задумчивости у холста.
– - Я тоже этого не исключаю, хотя тамошний патологоанатом уверен, что Дроздов просто напился и в таком виде свалился прямо на пилораму, где ему отрезало голову...
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Теперь еще и обезглавленный. Да этот Хорьков просто любитель изощренных убийств. Впрочем, его причастность к смерти Дроздова еще нужно доказать. Мало ли что...
– - В общем, есть предложение нам смотаться на место, пока труп в морге судмедэксперизы. Я уже позвонил, попросил придержать тело, не выдавать пока родственникам. На командировку у прокурора я выклянчил, сумел убедить его, что это звено одной цепи. Мол, человек находился в разработке, и тут вдруг почему-то решил свалиться под лезвие пилы. Ну, так ты как, готов к поездке? Медлить нельзя, а то ведь на самом деле родственники заберут тело, приедем на пустое место.
– - За сколько управимся? А то у меня заказчик...
– - Я думаю, дня за два. Отправляемся сегодня вечером на девятичасовом, я уже и о билетах позаботился. Встречаемся на перроне в половине девятого.
– - Хорошо, буду. Янис с Петерсом едут?
– - Я предложил им, но они отмазались, мол, дела у них здесь. Ну и хрен
Из-за внеплановой поездки Алексею пришлось отложить свидание с Оксаной. По телефону извинился и, краснея (хорошо, что она этого не видела), соврал: мол, в Москве родственница чуть ли не при смерти, нужно срочно ехать. Оксана если и уловила в его голосе ложь, то виду не подала.
– - Езжай, конечно же... Я бы на твоем месте даже не извинялась.
Из дома он вышел около восьми. И столкнулся на выходе из подъезда с чернявенькой девицей в легкомысленной маечке с какой-то загадочной инсталляцией из страз. Причем, судя оп торчавшим сквозь ткань соскам, девушка предпочитала обходиться без бюстгальтера. Незнакомка тут же навела на него объектив небольшого цифрового фотоаппарата.
– - Эй, вы кто? -- спросил Клест, пытаясь заслониться от объектива.
– - Я та самая Ольга Кочарян из "Приволжских вестей", -- как ни в чем не бывало, ответила девушка, убирая камеру. -- Надо думать, что это вы пожаловались чекистам, которые посоветовали мне вас не трогать. Однако я девочка настырная, и вот я здесь...
– - Послушайте, настырная девочка, -- едва сдерживая рвущееся наружу негодование, процедил Алексей. -- Я вам камеру-то сейчас разобью, а вас сдам в ближайшее отделение РОВД. А потом еще иск впарю и вам, и вашей газетенке. Вы что, этого хотите?
– - Безусловно, вы вправе это сделать, но я собрала немало информации о вас, и она документально подтверждена...
– - Кем?
Ольга закусила губу, кажется, впервые за время разговора почувствовав себя неловко. Наконец выдавила:
– - Я не имею права разглашать свой источник информации. Но если мы ее опубликуем -- это будет настоящая бомба. Просто мне хотелось услышать все из первых уст. А, кроме того, мы могли бы договориться, что можно публиковать, а от чего лучше воздержаться. В крайнем случае, поставили бы во главу угла ваши творческие способности как художника, а паранормальные стали как бы побочным эффектом. Ну, так как?
– - Никак!
Он развернулся и быстро пошел прочь. Журналистка даже не попыталась его догнать. Проводив несостоявшегося героя публикации грустным взглядом, девушка достал из пачки сигарету и жадно затянулась. Задумавшись, она не обратила внимания на появившуюся из того же подъезда прихрамывающую фигуру...
Ровно в половине девятого Клёст был на вокзале. С собой взял только самое необходимое. Леонченко припозднился на десять минут, сослался на плотный рабочий график. Домой успел заскочить всего на пару минут.
За несколько минут до отъезда пошел дождь. Виктор заметил, что согласно примете дождь в дорогу к удаче. Когда за окном проплывал перрон, Алексею показалось, что он увидел на нем две одинаково одетые фигуры, стоящие под одинаковыми черными зонтами. Но в следующее мгновение те растворились в толпе провожающих.
– - Черт, надо же, -- пробормотал он, -- теперь еще и эти близнецы мерещатся.
Их соседями по купе оказались весьма упитанный священнослужитель и молоденький служка лет пятнадцати, резво запрыгнувший на верхнюю полку. Немного помедлив, Алексей тоже забрался наверх, благородно уступив Леонченко нижнюю полку.