Кульбит над кручей
Шрифт:
— Эй, друг, ты куда едешь? — как можно дружелюбнее спросила я.
— А что? — высунулся из кабины довольно приветливый парень.
— Туман мешает. Может, я за тобой пристроилась бы. Ты же не возражаешь?
— Мне в район надо.
— Это в Синельниково? — уточнила я. Он кивнул, и я повеселела: — Ну что, стартуем?
— Стартуем, — согласился он, улыбнувшись.
Потом мне пришла в голову еще одна мысль.
— Слушай, ты не будешь возражать, если мне вдруг вздумается, наоборот, выехать вперед? Ты сможешь следовать за мной, не отставая?
— А, — не сразу понял он. — Это поменяться местами?
— И не просто поменяться, а чтобы между нами никто не влез?
— Ты что, учишься ездить? — парню было невдомек, что я пыталась им закрыться в случае опасности, но ему-то она не грозила.
— Что-то вроде того. В тумане боюсь ездить, нервы тренирую. Так как?
— Поехали, куда тебя деть, — и он захлопнул дверцу кузова, продолжив разворот, от которого я его отвлекла.
Хорошо, что туман скрывал мой возраст, а то бы он посоветовал мне сворачивать обучение и прекращать выдавать себя за девочку.
Я подождала, пока он наберет ход, и двинула следом.
На трассе все также ничего не просматривалось на расстоянии пяти метров. Туман из густой мелкой мороси вообще превратился в вату, исчезла даже утренняя свежесть, и усилился парниковый эффект. Водитель приютившего меня у кормы грузовика гнал лихо, и я за ним почувствовала себя в безопасности. Пришлось отогнать от себя это несвоевременное заблуждение.
Мы проехали большую часть дугообразной дороги, отделяющей нас от трассы. Там нам предстояло расстаться: он пересечет трассу и поедет прямо на Синельниково, а я поверну направо и проеду в сторону Запорожья еще с полста километров, затем поверну налево и проеду еще тринадцать километров. Вот тогда и окажусь дома. Хотя мне можно было ехать и через Синельниково. Преимущества этого маршрута тут излагать не стоит, тем более что от меня нынче зависело не все.
Впереди показалось административное здание какого-то транспортного предприятия, прильнувшего к железной дороге и остающегося, таким образом, справа от нас. Помнится, там у проходной стоит скульптурка оленя. Сейчас для меня все имело значение, я попыталась связать логической цепочкой оленя и перевозку грузов по железной дороге, и потерпела фиаско. Это меня взбодрило: где-то же надо и проигрывать для событийного равновесия, так лучше здесь, чем в основном вопросе. Надежда на благополучный исход моего приключения пустила первые ростки.
Даже то, что на белом фоне здания, стоящего у оленя за спиной, я заметила поджидавшего меня «хаммера», не испортило моего настроения. Только добавило уверенности, что я не ошиблась в своих предположениях и у головорезов намерения серьезные, что мне следует выпутываться из этой истории самой и не подставлять других людей. Значит, первое: к маме я пока что не поеду, пусть простят меня мои одноклассники и покойный Александр Григорьевич. И второе: надо прекращать защищаться и переходить в наступление, надо хотя бы попытаться не дать этим гадам уйти с нашей территории. Плана у меня еще не было. Зато было намерение взять инициативу в свои руки. Черт, ведь у них варианты всех исходов давно отработаны, а мне приходится импровизировать. Вряд ли у меня получится задуманное, но дело покажет.
А пока я применила их же маневр: прижалась к КрАЗу, а затем мягко обошла его и вынырнула впереди под таким углом, чтобы слиться с ним в одну точку для тех, кто находился а «хаммере». Этот трюк мне удался. Вскоре за нами туман сгустился, а поджидающие меня бандиты все еще глазели по сторонам. Наконец-то я запомнила и эти их номера, шустренько проговорила их в диктофон и теперь строила планы, как лучше поступить. Когда-то на перекрестке этого шоссе и трассы стояла будка постовой дорожной службы, и там всегда было людно. Не знаю, нам с мужем дорожные патрули никогда не мешали. Не помешали бы они мне и в этом случае. Уж как-то с их помощью я отбилась бы от желающих сжить меня со свету угонщиков. А так, наверное, придется ехать в Синельниково. И что? По одному моему слову кто-то бросится вдогонку за черт знает кем без заявления, без наличия потерпевшей стороны? Нет, я неисправимая фантазерка. Так какое там «наступать» с моей стороны? Пожалуй, рациональнее всего сейчас оторваться от преследователей и ехать назад в город. Там по крайней мере я помогу владельцу угнанной машины.
До трассы оставалось не более ста метров, когда я поняла, что рано обрадовалась — субчики сообразили, что я прошмыгнула мимо них под прикрытием грузовика. Они быстро догнали нас и проехали вперед, не сбавляя скорости. Ну и хорошо, езжайте себе, куда вам надо, а за мной не заржавеет. Я мигнула задними фарами своему провожатому, благодаря его за услугу, и уже включила сигнал правого поворота, когда увидела за перекрестком, на дороге, ведущей в Синельниково, одиноко стоящий «хаммер» — его пассажиры хотели лучше видеть, куда я поеду, миновав перекресток. Я колебалась не дольше мига: Синельниково — это тупик, там они меня быстро достанут, и никто не защитит. А на трассе есть пространство для маневра. Посмотрим, чья возьмет. Мы можем и в скорости посостязаться, и в маневренности. Это я поначалу показалась непрофессионалкой, из глупой робости. А теперь ничего, осмелела. На моей стороне то преимущество, что я не чувствую за собой никакой вины, по большому счету мне нет надобности нервничать, если не считать угрозы, исходящей от «хаммеровцев». Совсем не то у них: им надо и меня нейтрализовать, и себя не выдать. Кроме того, страху и неуверенности им будет добавлять сопровождавший меня грузовик, они же не знают, что именно я успела сообщить его водителю и куда он теперь едет.
Я еще раз мигнула водителю КрАЗа и выехала на трассу.
5
Туман мало-помалу отставал и наконец остался позади. Я не спеша покатила на юг. С момента моего выхода из дому прошел еще один час, уже вполне можно было будить мужа, только не пугать его, чтобы он не схватился ехать мне на выручку.
— Ты где? — закричал Георгий, отвечая на мой вызов. — Почему не звонишь?
— Уже не спишь? — спокойно спросила я.
— Да я сразу проснулся, как только ты хлопнула дверью. Но не звонил — не хотел отрывать тебя от движения.
— Правильно, — похвалила я его. — Слушай, ты помнишь двор около стоянки, куда на днях загнали светло-голубой или белый с голубым отливом «хаммер»?
— А чего тут помнить? Это там, где твой бывший завлаб сторожем работает?
Нет, что за намеки? Зачем связывать нынешнюю непрестижную деятельность Ивана Игоревича с моим элитным имиджем?
— Не забывай, что когда-то этот «мой бывший завлаб» работал с твоим отцом, — огрызнулась я, но выяснять отношения было не время, поэтому продолжила: — По-моему, их машину угнали. Это случилось почти на моих глазах.
— Ну прямо угнали и прямо на твоих глазах…
— Как хочешь, но я на твоем месте прошлась бы в тот двор на разведку.
Муж пообещал, что сходит, как только приведет себя в порядок. А потом перезвонит мне.
На трассе было не так чтобы много машин, но для раннего воскресного утра довольно оживленно. Только теперь это уже было все равно. Если раньше мне казалось, что угонщики не пожелают иметь свидетелей расправы надо мной, то теперь эти иллюзии развеялись. Я по-прежнему была один на один с опасностью, от которой меня мог избавить только счастливый случай или я сама.