КУЛИКОВСКАЯ БИТВА и рождение Московской Руси
Шрифт:
Это очередное подтверждение того, что Москва не только сама платила дань касимовским ханам, но и заставляла платить союзников. Главное же то, что еще неизвестно, кто был сюзереном, а кто — вассалом: Василий II и Иван III или касимовские ханы («царевичи»). Насколько известно, сюзерен вассалу дань не платит, а совсем наоборот.
Летом 1456 г. настало время расправы над самым верным союзником Василия Темного князем Василием Ярославичем Серпуховским. Василия II не остановило то, что серпуховской князь был его шурином. Можно составить длинный список походов против Юрия Дмитриевича и его сыновей, в которых участвовал Василий Ярославич. В 1446 г., когда ослепленный Василий II находился в углической темнице, Василий Ярославич даже готовил внезапный набег на Углич для освобождения великого князя. В отличие от многих князей и бояр Василий Ярославич ни разу не переходил
Но вот великий князь Василий II вызывает по каким-то делам Василия Ярославича в Москву. А по приезде 10 июля 1456 г. его заковывают в железа и бросают в темницу. За что? СМ. Соловьев отвечает так: «...именно потому, что оказал большие услуги великому князю и, следовательно, имел большие притязания на благодарность и уступчивость последнего» [283] .
Та же участь постигла и его младших детей, но старший сын Иван вместе со второй женой Василия Ярославича сумел из Боровска убежать в Литву. Там он получил от короля Казимира IV во владение города Городок, Ктецк, Рогачев, которыми еще в конце XV — начале XVI в. владел его сын Федор.
283
Соловьев СМ. История России с древнейших времен. Кн. П. С. 417.
Из Москвы Василия Ярославича переводят в тюрьму в Углич, а оттуда в 1462 г. перевозят в Вологду. В 1483 г. несчастный серпуховской князь умер «в железах» в Вологде. Великий князь Иван III решил «соблюсти политес» и велел похоронить страдальца в Архангельском соборе Московского Кремля недалеко от могилы Василия II.
Дольше всех продержался Михаил Андреевич Верейский, который сражался вместе с Василием II в Суздальской битве и вместе с ним был взят в плен. Вместе с сыном Василием Удалым он отличился в новгородских походах Ивана III и отражении рати Ахмата в 1480 г. В том же 1480 г. Василий Удалой женился на Марии Андреевне Палеолог, племяннице Софьи Палеолог, жены Ивана III. Через некоторое время Иван III, решив расправиться с верейскими князьями, издевательски отнимает у Василия Удалого приданное жены. Обиженный князь вместе с женой в 1483 г. бежал в Литву. Его отец Михаил Андреевич был посажен в темницу, где его «уговорили» завещать Верею Ивану III, после чего Михаил, естественно, умер. Верея же была отдана на прокормление татарским царевичам. В Верее еще в XIX веке была большая татарская слобода. Улица Татарская была переименована большевиками в 20-х годах XX века.
Но вернемся в 1455 год. В этот год состоялся очередной набег на Русь татар из орды Сеид-Ахмета. Согласно летописи «приходили татарове Седи-Ахметовы к Оке-реке и перевезошася Оку ниже Коломны». Против них был послан князь Иван Юрьевич «с многими вой». Во время столкновения «одолеша христьяне татар». В том бою был убит князь Семен Бабич Друцкий.
В конце 1455 г. великий князь Василий II решил напасть на Господин Великий Новгород. Формальных оснований для этого не было, поскольку, как уже говорилось, республика держала нейтралитет в московской тридцатилетней усобице, а после убийства Шемяки вообще никаких боевых действий ни в Московском княжестве, ни в новгородских владениях не велось. Мало того, в мае 1454 г. семнадцатилетний сын Шемяки Иван покинул Новгород и уехал в Литву. Там король Казимир IV дал Шемяке во владение города Рыльск и Новгород Северский. Эти владения по наследству достались сыну Ивана Дмитриевича Василию, который стал князем новгород-северским.
В Новгороде же оставались вдова Шемяки и дочь Мария, бывшая замужем за служилым новгородским князем Александром Чарторыйским — Гедиминовичем по происхождению. Замечу, что жена Шемяки Софья Дмитриевна, в отличие от Софьи Витовтов-ны, никогда не лезла ни в политику, ни в ратные дела и не могла представлять никакой угрозы для Москвы. Что же касается ее зятя, служилого князя Александра, то он был славный воевода, но права его были предельно ограничены новгородскими законами. В мирное время в его распоряжении было лишь 300 тяжеловооруженных всадников кованой рати.
Понятно, что проживание родственников Шемяки в Новгороде было лишь поводом для нападения. На самом деле Василию II было смертельно важно в очередной раз ограбить республику. Своих подданных Темный довел до крайней степени нищеты, а ведь надо чем-то платить татарам. Бедняга Василий платил всем — ханам Золотой Орды (причем сразу двум), казанским ханам и, наконец, касимовским «царевичам». Кстати, даже титул подтверждает вассальную зависимость Василия II. Если казанский хан в московских грамотах называется царем, то он автоматически становился выше московского князя.
19 января 1456 г. Василий II с войском выступил из Москвы. В Волоколамске к нему прибыли новгородские послы с челобитьем, в котором просили, чтобы великий князь «на Новгород не шел и гнев свои отложил». Но проку от этого не было. Московская рать двинулась на север. Пятитысячный отряд под командованием воевод Ивана Васильевича Стрига Оболенского, Семена
Карамышева и Федора Басенка был отправлен к городу Русе (современная Старая Русса).
Воеводы Русы не соизволили организовать разведку, за что и были наказаны. Рано угром москвичи и татары ворвались в Русу и расправились с ее жителями. Согласно летописи: «...И животы пограбиша, и у святых церквей двери выломаша, и от икон ругу отышаша и всякую утварь сребряную и златую и лаци разъбиша, и много зла учиниша». Затем московско-татарские рати двинулись обратно, но были перехвачены новгородцами во главе с князем Василием Васильевичем Гребенкой Шуйским [284] . Однако татарам удалось отбить атаку новгородцев и даже взять в плен посадника Михаила Тучу. Любопытно, что новгородские источники, рассказывая об этом сражении, упоминают исключительно татар.
284
Не путать с Василием Васильевичем Бледным Шуйским. Оба были потомками суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича. Его сыну Василию Курдяпе Василий Бледный приходится правнуком, а другому сыну Семену Василий Гребен¬ка приходится внуком.
Затем московские рати захватили несколько небольших новгородских городов: Молвотицы, Стерж и др. Над Новгородом нависла страшная опасность. 7 февраля 1456 г., «убояся князя великого», из Новгорода бежала вдова князя Дмитрия Шемяки Софья. А 13 февраля неожиданно умирает дочь Шемяки Мария. Есть сведения, что ее отравили. В это легко поверить с учетом ее возраста — 18 лет. В сложившейся ситуации муж Марии Александр Чарторыйский, возглавлявший один из новгородских отрядов в войне с Василием Темным, был вынужден уехать в Псков, откуда он через несколько лет бежал в Литву.
15 февраля в Новгороде собралось вече, отправившее владыку Евфимия и нескольких бояр в село Яжелбицы в 150 км к юго-востоку от Новгорода в ставку Василия II.
Между 20 и 22 февраля 1456 г. был заключен Яжелбицкий мир. Республика заплатила Василию II 8,5 тысяч рублей, а по другим данным — 10 тысяч. Впервые за всю историю Великого Новгорода его власти обещали более не принимать великокняжеских «лиходеев», то есть врагов Василия II. Не менее важно было обязательство новгородцев отныне заверять их грамоты великокняжеской печатью и запрет составлять вечевые документы («а вечным грамотам не быти»). Тем самым московская администрация брала под свой контроль всю законодательную и текущую административную деятельность в Новгороде, а в самом городе устанавливался режим «совместного управления» великим князем (его наместником) и новгородской администрацией.
Чтобы еще более унизить новгородцев, Василий II вместе с сыном Юрием приехал в Новгород и прожил две недели в княжеской резиденции на Городище, где до своей смерти жил Дмитрий Шемяка.
В начале марта 1456 г. Василий II с войском и деньгами торжественно вернулся в Москву.
10 марта 1458 г. умер новгородский архиепископ Евфимий. Его смерть была тяжелой потерей для Новгорода. Он был умный и осторожный политик, умело лавировавший между сторонами Тридцатилетней войны. Как писал А.А. Зимин: «...все же годы, когда архиепископский престол занимал Евфимий, для Новгорода были отмечены подъемом во всех областях его жизни. Об этом говорит уже «Евфимьевское возрождение», давшее шедевры архитектуры и живописи, овеянные тоской по ушедшему в далекое прошлое величию Новгорода, успешно противостоявшего в XII в. натиску великих князей Северо-Восточной Руси. Пусть в этом было что-то от «пира во время чумы», но плоды, взращенные Евфимием, позднее войдут в сокровищницу общерусской культуры. И кто знает, не навеяно ли было обращение к древнерусской традиции в Москве конца XV в. в какой-то мере опытом Новгорода середины того же столетия?» [285]
285
Зимин А.А. Витязь на распутье. С. 178.