Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Культурология. Дайджест №1 / 2017
Шрифт:

Вставим-ка сюда цитированные слова Фауста:

Кого мне винить, кроме себя?О, если бы я никогда не родился! –

они здесь пришлись бы к месту.

Античная культура не была настолько стилистически однородной, какою представлена «Закатом Европы». Возможно, в том и состоит особенность культуры как таковой, что всегда существуют черты, не укладывающиеся в общую стилистику и ее «опережающие», если смотреть из будущего. Такое «опережение» не соответствует картине Шпенглера.

Есть сведения, что Архилох использовал в стихах автобиографический материал. Клавдий Элиан, римский автор III–II вв., цитирует несохранившееся сочинение Крития, греческого писателя V в.:

«Ведь если бы, – говорил Критий, – он не ославил себя на всю Грецию, мы не имели бы понятия о том, что он сын рабыни Энипо, что из-за бедности и безденежья он оставил

Парос и перебрался на Фасос, а очутившись там, перессорился с фасосцами, ни о том, что и друзей, и врагов он поносил в одинаковой мере. Кроме того, – прибавлял Критий, – мы только из уст самого Архилоха узнали о его распутстве, о том, что он был похотлив и разнуздан и еще хуже того, что он бросил на поле боя свой щит. Архилох самому себе был врагом [“кого винить мне, кроме себя?” Фауста. – В. М.] оставив по себе такую молву и славу» 114 .

114

Элиан К. Пёстрые рассказы. – М.; Л.: Наука, 1964. – Кн. Х, начиная с 13 гл. кн. III.– С. 178.

Следовательно, признаки, впоследствии развитые «фаустовской» культурой (психологизм, автобиографизм), существовали уже в «аполлоновской», но там их выразили не пластика, а лирика и драма. Замечание Элиана противоречит утверждению Шпенглера: «Ни один грек не оставил мемуаров» (1, 368), не знал психологии исповеди.

Не оставил, не знал в том виде, к какому человек Запада приучен Марком Аврелием, Августином и Боэцием, но разве в любовном признании Сафо нет исповедальных признаков? и не черты ли автобиографизма предполагает Элиан в лирике Архилоха?

«Форма лба, губы, постановка носа, слепой взгляд у Фидия, Поликлета, вообще у любого мастера после персидских войн, – ведь это все выражения совершенно безличной, растительной, бездушной жизненности. Задаешь себе вопрос, способен ли был этот язык форм хотя бы намекнуть на внутреннее переживание? Никогда не существовало другого такого искусства, в котором так исключительно обращалось бы внимание на оптическую поверхность тел» (1, 369).

Язык этих форм не способен, однако существовали другие (у Сафо и Софокла). Но мыслитель не пользуется ими в суждениях об античном типе, ибо лирика и драма, говоря метафорически, «опережают» пластику: так, в недрах греческой поэзии дремала фаустовская «склонность к бесконечному» и дала плоды в художественном творчестве Запада, что невозможно, если признать замкнутость культурных типов. Без греческой лирики невообразима «фаустовская культура» с порывами к бесконечным далям, чем Запад «опередил» (насколько такое топохронологическое выражение применимо к явлениям культуры) другие народы и первым выработал понятия для определения человека как индивидуальности: только индивиду свойствен упомянутый порыв к чему-то большему, чем он сам.

Сошлюсь на суждение Э. Кассирера, косвенно опровергающее изображение Шпенглером античной культуры:

«В греческом мышлении все более ясно и сознательно формируется новое этическое [курсив автора] понятие [судьба, рок – греч. – В. М.]. И если это этическое понятие развивается прежде всего в греческой поэзии; если именно в трагедии впервые были открыты новый смысл и новая сила Я, нравственной самости, противостоящей всесилию судьбы, то мыслительная деятельность греков не только сопровождает [курсив автора] этот процесс постепенного освобождения от мифологически-религиозных первооснов, из которых берет свои истоки и драма, но и дает ему подлинную опору» 115 .

115

Кассирер Э. Философия символических форм. – М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2015. – Т. 2: Мифологическое мышление. – С. 142.

Я сказал о косвенном опровержении взглядов Шпенглера, ибо Кассирер и не ставил такой цели и вообще не упоминает его имени. Однако нарисованная им картина того, что происходило в сознании античного грека, подтверждается как раз теми материалами лирики и драмы, которыми не воспользовался Шпенглер, и его «фаустовская культура» выразила как раз то, о чем писал Кассирер, – осознание «аполлоновским» греком

индивидуального сущностью человека.

В настоящее время ничто не мешает вообразить, не называя, конечно, никаких сроков, что этот взгляд распространится по всему миру, подобно «бродячим сюжетам» Т. Бенфея, хотя в действительности они не «бродили», и совпадение сюжетных структур в литературах древности объясняется одной и той же («всечеловеческой», отрицаемой Шпенглером) структурой сознания, а не заимствованиями.

На «всечеловечность» культуры обратил внимание К.Г. Юнг.

«Бессознательное, как историческая подпочва психики, содержит в себе в концентрированной форме весь последовательный ряд отпечатков, обусловливавший с неизмеримо давних времен современную психическую структуру. <…> Эти отпечатки функций представляются в виде мифологических мотивов и образов, которые встречаются у всех народов, являясь отчасти тождественными, отчасти очень похожими друг на друга; их можно проследить без труда и в бессознательных материалах современного человека» 116 .

116

Юнг К.Г. Психологические типы. – М.: Университетская книга: АСТ, 1996. – С. 211.

Культура по своему характеру не замкнута, но открыта, и это делает ее универсальным явлением. Национальные же различия носят стилистический характер, в данном случае второстепенный, поскольку человек един как нечто, не соответствующее природе, его породившей, и главное несоответствие выражается в стремлении человека к индивидуализации, сопровождающее его историю, начиная с эпохи мифологического мышления.

«Мы можем различать личное бессознательное, охватывающее все приобретения личного существования, и в том числе забытое, вытесненное, воспринятое под порогом сознания, подуманное и прочувствованное. Но наряду с этими личными бессознательными содержаниями существуют и другие содержания, возникающие не из личных приобретений, а из наследственной возможности психического функционирования вообще, именно из наследственной структуры мозга. Таковы мифологические сочетания, мотивы и образы, которые всегда и всюду могут возникнуть вновь помимо исторической традиции или миграции. Эти содержания я называю коллективно-бессознательными» 117 .

117

Юнг К.Г. Психологические типы. – М.: Университетская книга: АСТ, 1996. – С. 505. – Курсив автора.

«Изначальный образ (исконный), названный мной также архетипом… всегда коллективен, т.е. он одинаково присущ, по крайней мере, целым народам или эпохам. Вероятно, главнейшие мифологические мотивы общи всем расам и всем временам; так, мне удалось вскрыть целый ряд мотивов греческой мифологии в сновидениях и фантазиях душевнобольных чистокровных негров» 118 .

Исследования Юнга убедили его в однородности «человеческой психологии во все времена и повсюду». Эта однородность «заходит так далеко, что мы встречаем одни и те же мифические и сказочные мотивы во всех углах земного шара, так что негр южноамериканских штатов воспроизводит в своих снах мотивы греческой мифологии, а торговый ученик из швейцарцев повторяет в своем психозе видение египетского гностика» 119 .

118

Там же. – С. 541.

119

Там же. – С. 590.

Названная однородность многократно подтверждалась. «…Нет для души ничего более неведомого, чем она сама для себя. Один мудрец говорит: душа не может создать или получить свой образ, поэтому ей нечем познать себя самое. Ибо всякий образ приходит через внешние чувства: оттого она не может иметь своего образа. Поэтому она знает все, только не самое себя. Из-за отсутствия этого посредника ни о какой вещи не знает она так мало, как о себе самой» 120 .

120

Экхарт Мейстер. Духовные проповеди и рассуждения. – М.: Мусагет, 1912. – С. 13. – (Репринт. – М.: Изд-во полит. литры, 1991).

Поделиться:
Популярные книги

Внешняя Зона

Жгулёв Пётр Николаевич
8. Real-Rpg
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Внешняя Зона

Князь

Мазин Александр Владимирович
3. Варяг
Фантастика:
альтернативная история
9.15
рейтинг книги
Князь

Путь Чести

Щукин Иван
3. Жизни Архимага
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.43
рейтинг книги
Путь Чести

Идеальный мир для Лекаря 9

Сапфир Олег
9. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическое фэнтези
6.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 9

Школа. Первый пояс

Игнатов Михаил Павлович
2. Путь
Фантастика:
фэнтези
7.67
рейтинг книги
Школа. Первый пояс

Наследник и новый Новосиб

Тарс Элиан
7. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Наследник и новый Новосиб

Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья

Измайлов Сергей
3. Граф Бестужев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья

По дороге пряностей

Распопов Дмитрий Викторович
2. Венецианский купец
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
альтернативная история
5.50
рейтинг книги
По дороге пряностей

Начальник милиции. Книга 3

Дамиров Рафаэль
3. Начальник милиции
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Начальник милиции. Книга 3

Убивать, чтобы жить

Бор Жорж
1. УЧЖ
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать, чтобы жить

Измена. Осколки чувств

Верди Алиса
2. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Осколки чувств

Ведьма

Резник Юлия
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.54
рейтинг книги
Ведьма

Темный Патриарх Светлого Рода 6

Лисицин Евгений
6. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 6

Светлая ведьма для Темного ректора

Дари Адриана
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Светлая ведьма для Темного ректора