Культурология

Розин Вадим Маркович

Анализ показывает, что в архаической культуре все основные виды представлений и практик возникают по той же логике, причем представление о душе было исходным. Даже такая, вроде бы прямо не связанная с феноменами смерти, сновидений, болезни или искусства, практика, как любовное поведение, как мы показали, выросла не без влияния представления о душе. Для культурологии материал архаической культуры позволяет сделать следующий важный вывод (первый): главным механизмом формирования культуры является «семиозис», т.е. изобретение знаков и действия с ними. Знаки создаются в ответ на потребности человека, с их помощью человеческое сообщество разрешает возникшие перед ним проблемы, снимает «разрывы» в деятельности и понимании. При этом образование новых знаков подчиняется такому закону: или на основе одних знаков-выделений складываются другие, более сложные, или один тип знаков-выделений является исходным для всех остальных. Второй вывод — именно семиозис в значительной степени предопределяет формирование в культуре практик человека. Третий вывод — новый культурный опыт не изобретается каждый раз заново, а складывается на основе уже имеющегося. И четвертый — необходимым условием формирования

культуры является трансляция культурного опыта, позволяющая воспроизводить эффективные виды человеческой деятельности. Но сама эффективность в культуре оценивается по двум параметрам: с точки зрения основной картины мира (в данном случае целиком основанной на идее души), а также с точки зрения практической пользы (например, в какой степени лечение реально помогает человеку, правда, нередко человек выздоравливает именно потому, что верит в лечение).

Дополнение. Ниже, в главе, где анализируется становление личности в культуре, я даю другую культурно-семиотическую реконструкцию происхождения души, на основе представления о схемах. Схемы я истолковываю как семиотические образования, но здесь главным является не их знаковая функция (так, схема архаической души может быть действительно использована как знак-выделение), а их роль в организации жизнедеятельности и задании (выявлении) новой реальности. В данном случае схема души позволила архаическому человеку различить явления жизни и смерти, здоровья и болезни, яви и сна (сновидения), развести обычных людей и животных и изображенных на стенах. Она позволила осмысленно действовать по отношению к этим явлениям (хоронить умерших, лечить заболевших, толковать сновидения, вызывать души), а также способствовала выявлению новой реальности — теперь человек понимал себя как имеющего душу, смерть как бесповоротный уход души из тела, болезнь как временный выход души и т.д. В работе «Семиотические исследования» [138] я стараюсь показать, что «теория знаков» и «теория схем», если речь идет об анализе архаической культуры, дополнительны, например, архаическое понимание души может быть с одинаковым успехом истолковано в обеих теориях. Однако более сложные случаи, как например, представления о богах культуры древних царств могут быть удовлетворительно описаны только в теории схем.

Осмысление мира. Для нас сегодня естественно разделение живого и неживого, человека и природы. Для архаического человека живым было все, что менялось, двигалось, от чего он зависел, что давало ему пищу или другие жизненные блага. Живой была земля (временами она содрогалась от землетрясений), она же дарила воду и пищу. Живым было небо, оно менялось, посылало дождь, гневалось громами и молниями. Живой была вода, она текла, бежала, умирала (испарялась), временами, во время наводнений, становилась страшной. Короче говоря, для архаического человека вся природа (планеты, Солнце, Луна, звезды, вода и земля, огонь и воздух, леса и озера) была живая. Но раз так, все природные стихии наделялись душой. Эти души назывались или собственно душами, или «духами» и «демонами». Самые сильные и мощные, от которых существенно зависела жизнь архаического человека, постепенно стали выделяться и называться богами. В старые годы, пишет Тейлор, «финны обращались к богу неба Укко со следующей молитвой:

Укко, ты, о бог над нами,

Ты отец в небесах,

Ты, правящий облачной страной

И пасущий маленьких облачных ягнят,

Ниспошли нам дождь с неба,

Заставь капать мед с облаков,

Дай подняться хлебным колосьям

И тихо шуметь в своем изобилии.

Индейцы-гуроны, бросая в виде жертвы табак в огонь, говорят: "Аронгиатэ (небо), взгляни на мою жертву, сжалься надо мной, помоги мне". Они верят, что в небе находится "оки", т.е. демон, или сила, которая управляет временами года и повелевает ветрами и волнами» [154. С. 395, 397-398]. Но, пожалуй, только сила и мощь отличают богов архаической культуры от простых духов (реки, озера, леса). В этом смысле это еще не боги, как их будут понимать в последующих культурах, они не являются еще «демиургами» (творцами) мира, они не поддерживают мировой порядок («мироздание»), как это делает, например, египетский бог солнца Ра или вавилонский бог Мардук.

С появлением представлений о душе, духах и богах архаический человек оживляет всю природу и оказывается в совершенно новом мире. Теперь его окружают не только люди и животные, но и бесчисленные души и духи, от которых зависит вся его жизнь: охота, здоровье, удача. Как же человек может влиять на этот новый сакральный, мир духов и душ? Или прямо обратившись с речью или просьбой к нужному ему духу или одаривая духа (это архаическая жертва). Постепенно формируется практика обмена: архаический человек уверен, что духи (души) помогают или не мешают (не вредят) только в том случае, если человек им что-то дарит (жертвует). Таким образом, жертва — это своеобразные деньги архаической культуры.

На папуасском острове Таппа, где богами являются души умерших предков, покровительствующие произрастанию плодов, вождь племени, действующий в качестве верховного жреца, после приношения первых плодов среди безмолвствующего собрания громогласно произносит следующую молитву: «Сострадательный отец! Вот пища для тебя; ешь ее и надели нас ею!». Индеец племени нутка, собираясь на войну, молится так: «Великий Квагутце, сохрани мне жизнь, избавь от болезни, помоги мне найти врага и не бояться его, дай мне найти его спящим и убить многих врагов». В следующей военной песне делаваров еще больше пафоса:

О, великий дух на небе,

Сжалься над моими детьми

И над моей женой! '

Пусть не придется им оплакивать меня!

Пошли мне удачу в этом деле,

Чтоб я мог убить врага

И принести домой знаки победы

Моей милой семье и моим друзьям,

Чтобы мы могли порадоваться вместе...

Будь милостив ко мне и защити мою жизнь,

И я принесу тебе дар[8] .

Как мы видим, идея души неотделима от практики заклинания (молитвы) и дарения (жертвоприношения); можно сказать, что идея души породила эти две практики как свое необходимое условие.

Весьма интересно, как архаические люди понимали и видели окружающую их среду. Кажется, как еще человек может видеть, если не так же, как и мы, ведь глаза, и уши, и ощущения людей вроде бы мало изменились. Но нужно различать «смотрение» как физиологический акт (процесс) и «видение» как психологический и культурный акт. То, что каждый человек некоторой культуры может увидеть, определяется возможностями этой культуры. Если мы сегодня можем видеть внутреннее устройство машин и атомов, то архаический человек мог видеть души, демонов и места их обитания. Все духи, демоны и души для каждого племени и рода были хорошо известны и обитали они в специально отведенных для них местах. Как правило, самые сильные духи и боги, особенно те, которые помогали человеку, жили на небе, причем чем большей силой они обладали, тем выше забирались. Духи и боги, вредившие человеку, например приносившие болезни или даже смерть, жили глубоко под землей. Духи, защищавшие род или несколько больших семей, жили тут же, поблизости, на территории рода. Духи, заботящиеся об отдельной семье, жили прямо в жилище, причем в строго определенных местах. Наконец, личный дух отдельного человека жил в его теле. Подобно тому, как род с оружием в руках должен был защищать свою территорию от врагов, семья — свой дом, человек должен был защищать свой личный дух от плохих демонов или богов. Этой цели служили, с одной стороны, жертва, с другой — татуировка или орнаментированная одежда. Дело в том, что орнамент, так же, как и оберег (амулет), в архаической культуре включал в себя повторяющиеся изображения «тотемных животных» или «культурных героев», духи которых были призваны защищать род или отдельных его представителей. Например, как мог проникнуть в тело человека злой дух, вызывающий болезнь? Через отверстия в одежде: ворот, рукава, низ рубахи, отверстия сапог, шапки и т.д. Следовательно, все эти места нужно было защитить, отгоняя от них злых духов. Поэтому орнамент «пускался» по всем этим местам. Но остаются открытыми руки и лицо. Их можно раскрасить или защитить маской, а также ритуальными рукавицами, что и сегодня наблюдается у примитивных народов во время ритуальных праздников.

Ощущение и понимание пространства в архаической культуре было двояким. С одной стороны, пространство осваивалось и, следовательно, задавалось передвижениями человека и его хозяйственной деятельностью. Такое пространство отчасти напоминало наше (не математическое, а эмпирическое). С другой стороны, пространство осваивалось и задавалось сакральной (анимистической) деятельностью человека. В этом втором значении оно воспринималось как сложная организация, напоминающая матрешку. Ядро такой матрешки — душа отдельного человека. Следующая объемлющая матрешка — татуировка или одежда человека (т.е. «дом» для души). Ее, как мы сказали, оберегали от злых духов тотемные животные, превратившиеся впоследствии в орнамент. Третья матрешка — настоящий дом архаического человека. Его также оберегают изображения тотемных животных, которые могут проникнуть через окна, двери, трубу. Отсюда орнаменты на наличниках окон, дверей, трубы. Естественно, что дом понимался архаическим человеком как защищающий души целой семьи. Четвертая матрешка — территория архаического племени («дом» племени). Наконец, пятая — мир или космос, "т.е. общий «дом» для людей и остальных душ. Важно, что все «дома» архаического человека понимались им как структурно подобные и соответственно обустраивались. Все имели сакральный верх и низ, входы и выходы, которые нужно было защищать, свои территории для отдельных «субъектов» (женскую и мужскую половины, места для людей и духов и т.д.), довольно часто обозначались в речи одинаковыми словами.

Таким образом, видение архаического человека существенно отличалось от видения современного. Архаический человек видел все пространство и среду (природу, свой дом, свою одежду) как населенную различными духами, между которыми существовали сложные, зачастую иерархические отношения. Всех этих духов нужно было знать, так сказать, в лицо, не забыть принести им дары, от кого-то защищаться с помощью других духов, от кого-то ускользнуть незамеченным.

Кому-то может показаться, что все это невозможно доказать, ведь архаическая культура давно канула в Лету. Ничего подобного. Даже в нашей стране, в Сибири, в Ханты-Мансийском автономном округе живут аборигенные народы ханты и манси, в определенной мере сохранившие обычаи и верования своих далеких архаических предков. Мифологическая система манси (у хантов она сходная) весьма сложная и богатая, местами напоминает верования персов, индусов, вавилонян, древних греков [53]. Да, манси верят в духов (семейных, родовых, лесных, промысловых, добрых и злых), верят они, что человек и животное имеет две души — ис («тень») и лили («дух»). По другим данным, мужчина имеет пять душ: душу, переходящую от одного человека к другому, душу-тень, душу-волосы, по которым человек после смерти идет в мансийский рай, душу-дыхание и душу-тело. Женщина имеет четыре души. Но манси верят также и в реинкарнацию, т.е. в переселение душ, причем считают, что в промежутке между смертью одного человека и рождением другого, в которого данная душа переселяется, для души нужно сделать специальное жилище, называемое иттермой. Как правило, иттерма представляет собой деревянное схематическое изображение умершего человека, одетое в специальные одежды. Раньше иттерма изготовлялась непременно из венца дома, где жил покойник. Душа этого человека воплощается затем в младенца, родившегося в этом же доме. Но ведь известно, что представление о реинкарнации было широко распространено в Индии, где оно существовало с незапамятных времен, во всяком случае, было основным мировоззрением еще до буддизма.