Кумихо Лисий отряд

Миш Виктория

— Алисочка, ты малиновое варенье любишь? — мама великодушно налила лакомство в розетку и поставила на стол, — Кушайте, а мне нужно еще к тете Рае успеть. Мы договорились съездить на рынок.

Девушки кивнули, и в молчанье прикончили завтрак. А после подруга собралась быстро, и уже через пятнадцать минут стояла в коридоре, с одной сумкой на плече, а второй — в руках.

Повисла неловкая пауза. Мама все еще бродила где-то поблизости, то ища косметичку с новой тушью, то переворачивая ящик с обувью в поисках туфель. Поговорить

откровенно не получалось.

— Прости, я не подумала, — Алиса понуро ковырнула ремешок сумки на плече, — Я так удивилась, так удивилась…До свидания, Клавдия Ивановна, — попрощалась она с Марининой мамой, — Спасибо, что приютили. Всё было очень вкусно.

— Пожалуйста, дорогая, — мама на секундочку остановилась и кивнула на дочь, — Если куда-то соберешься, и мою не забудь. На дискотеку там, или в клуб…

— Маам! — возмутилась Марина.

Они хоть и дружили с Алисой, но не так, чтобы девушка не понимала: такая неуклюжая и стеснительная подружка для нее обуза. Да и не любила Марина все эти клубы и шумные развлечения. Впрочем, Алиса подозревала об этой стороне подруги и не навязывалась. Не приглашала.

— Конечно, Клавдия Ивановна, — вдруг хитро улыбнулась подруга: — У меня есть идея, куда ее можно позвать.

— Отлично, оттенитесь, девочки, — согласилась не пойми с чего подобревшая мама, еще неделю назад с осуждением рассказывавшая о гулящей соседке, — Мариночке надо почаще выходить в люди. А то она с мальчиками совсем не умеет общаться.

— Ага, — согласилась подруга и многообещающе сказала: — Ну, я позвоню. Пока.

Когда за подругой захлопнулась дверь, добродушную маму будто выключили. Теперь перед Мариной стояла настоящая фурия.

Она пыхтела, как раскочегаренный паровоз и, казалось, совсем забыла про тетю Раю. Покрылась пятнами и всем своим видом демонстрировала крайнюю степень возмущения.

— Что? — осторожно спросила дочь.

Она знала, что в такие моменты с мамой лучше не спорить, а медленно пробираться по стенке в свою комнату. Только без резких движений — а то мама замахнется, как на надоедливую муху, и может ненароком задеть.

— Такой парень! — выдохнула мама и уперла руки в боки, — Сколько еще ты будешь стесняться? Когда из тебя вся эта дурь выветрится?

— Мам, — жалобно протянула Марина и подползла к стенке.

Ей предстояло страшное испытание — ловко увернуться от маминого шлепка по мягкому месту и как можно быстрее добежать до комнаты.

— Какой красавчик! И сам, понимаешь — сам! пришел к нам в дом. Будет глупостью его не заполучить, — глаза у мамы разгорелись, предвкушая приятное: как будто она уже стояла на роскошной свадьбе и видела дочь в подвенечном платье, — Отличный кандидат: и красивый, и на машине, и постарше тебя, охламонки.

— Ему Алиска понравилась, — Марина сделала попытку отвлечь внимание мамы от своей персоны, — Он же ее нес на руках.

— Много ты понимаешь, — фыркнула мама и как будто смягчилась: — А как он на тебя смотрел! Какими жадными глазами! Ммм…

— Ну, ты скажешь тоже, — скривилась Марина и пододвинулась на шаг вперед, — Обычно смотрел.

— Дуреха, да что ты понимаешь! Совсем со своими книгами от жизни оторвалась. Бери пример с Алисы — она ведет себя правильно, без лишней скромности. Учись. Пойди с ней на дискотеку, в клуб, в гости…

— Мам, меня в первый раз куда-то позвали, — девушка забыла о своем желании убежать и запальчиво сказала: — И больше, может, не позовут. Чего мечтать?

— А ты сама напросись, — подала идею мама, — В двадцать лет надо общаться с ровесниками. Ходить везде, смотреть, как и что. Учиться, в конце концов.

— Я и учусь! — возмутилась Марина.

Дело норовило скатиться в очередной скандал на тему «почему ты такая домоседка, и я никогда не дождусь от тебя внуков».

— Мама! Мне двадцать! Я даже институт не окончила, — закричала Марина, нервно дергая заусенцы на левой руке.

Один она слишком резко оторвала и показалась капелька крови. Девушка не заметила.

— Ты закрыла сессию, какая учеба?! — Клавдия Ивановна поддела ногой сумку с Мариниными вещами и отшвырнула в сторону: — Чтобы за лето завела себя парня. Поняла? Чтобы я видела, что ты нормальная. И без всяких отговорок, я не шучу! Чтобы у тебя были отношения, как у всех девушек твоего возраста. Иначе… — она сделала паузу, чтобы перевести дух.

— Иначе что? — обидчиво задрала нос Марина.

— Лишу тебя карманных расходов! — нашлась мама, — Никаких тебе книжек, журналов и конфет. Всё!

Вдруг она остановилась и недоуменно моргнула. Почему-то посмотрела за спину девушки и еще раз моргнула. Столько резкая смена настроения дала Марине фору. Она сжала кулачки и вскричала:

— Ты несправедлива!

Она еще о многом хотела бы сказать, но жгучая обида захватила ее сердце и поднялась к горлу. Девушка всхлипнула. Она постаралась сдержаться, не заплакать — потому что отстаивать свою позицию лучше с сухими аргументами, но слезы не слушались.

Мама тем временем молчала и озадачено переводила взгляд с ее лица на спину.

— Показалось, видимо, — вслух сказала она и потерла лоб.

Что-то рыжее и пушистое, как меховая игрушка, мелькнуло за спиной дочери. Женщина списала на состояние аффекта и временную галлюцинацию. На секунду прикрыв глаза, она снова посмотрела, но ничего за спиной дочери не увидала.

Марина разрыдалась.

Она ведь не виновата, что однокурсники сторонятся ее, а на улице не выстраивается очередь из желающих познакомиться мужчин. Она даже примерно не представляет, как девушки находят себе парней. Может, на работе? Но вроде служебные романы тоже не приветствуются… Как мама может быть такой жестокой, требуя с нее то, что и так ранит ее сердце?