Кумихо Лисий отряд
Шрифт:
Что, если она будет вершить правосудие? Разумеется, юридического образования у нее нет, но она может покарать преступника, если у того много денег и он купил себе хорошего адвоката.
Марине идея понравилась. Она взвизгнула от восторга и перепрыгнула через кровать. Как же хорошо! Она сможет принести обществу пользу, пусть и непривычным путем. И ее совесть, которая нет — нет, да и скажет, что она — чудовище, будет спать спокойно.
Девушка закрыла вкладку, так и не прочитав душевные излияния свидетеля, и открыла новости. В мире происходило много всего, но ее интересовала только Москва.
Чем больше девушка читала, тем зеленее у нее становились глаза. Это же до какой степени нужно потерять человеческий облик, чтобы вершить такое? Да кто вообще способен на подобные поступки?…Она прочитала новость и скрипнула зубами. Жаль, их поймали. Уж она-то смогла бы лишить жизни сразу обоих, не задумываясь. Бедные женщины, сколько их пострадало от рук этой парочки, ужас!
Через час идея карать убийц уже не казалась легко выполнимой: во-первых, о тех преступлениях, что она читала, уже все было известно, и чуть ли не доказано: преступник находился под стражей или почти пойман, и ее вмешательство могло привести только к общественному возмущению. Раз поймали, нужно осудить показательно. Она с этим согласна. Но тогда, как она может наказывать преступников сама?
Проводить собственные расследования? Марина почесала нос и обернулась посмотреть на свой хвост. Тот стоял торчком, готовый на всё, но девушка не была уверена, что хвост может реально помочь. Ведь она не знает, как это делается. Вот если бы она училась на криминалистике, а не на менеджменте, от нее был бы толк, а так…
Ей вспомнились дамские детективы, продающиеся в мягких обложках, и Марина горько усмехнулась. Не хотелось становиться детективщицой-любительницей, гордо рассекающей по городу на высоченных каблуках. Это может опошлить всю идею. Ей хочется, как Эркюль Пуаро, пошевелить серым веществом и сразу вычислить преступника, а уж выпить его жизненную энергию из родничка, она всегда сможет…
Марина бросилась на кровать и застыла, лежа на животе. Прежде, чем разыскивать потенциальных жертв, можно было бы потренироваться на братьях. Она чуйкой чувствовала, что с рыжими не все так просто. Почему Валера не берет трубку? Неужели боится?
Пока девушка мучилась предположениями, распаляясь все больше и больше, братья нежились на золотистом песочке у теплого, Средиземского моря. Они уже и думать забыли про нерасторопную, глупую Лиску, а та тем временем вынашивала планы мести.
Но все упиралось в их обнаружение, и именно здесь Марина чувствовала свою беспомощность.
— Нет, их я не найду, — все-таки пришла к разумному заключению она и оттопырила ушки. По карнизу начал бить тоненькими капельками дождик, — Слишком многолюдно, а запахи я стала различать позже. Но… потренироваться на людях все же стоит.
Прежде всего, нужно научиться различать, взволнован ли человек. Какое у него настроение — радостное или грустное. Опасается он чего-то или спокоен, как скала.
Потом, когда она научится считывать предпосылки, нужно научиться выслеживать подозрительных личностей: где они живут, как часто выходят из дома, с кем дружат, а от кого ждут неприятностей. Наверняка, маньяки по-особенному пахнут. Она убеждена! Вот только нужно научиться различать, окунуться в их мир, переживания и впечатления. Интересно, а чтение мыслей — это выдумка или следующая стадия мастерства?
Марине захотелось начать тренироваться сразу, и зарядивший летний дождик не умерил пыл. Она бросила маме пару фраз, что сходит за хлебом, и выскочила наружу. Дождь лил, как из ведра. Девушка раскрыла темно-красный зонтик и подняла его высоко над головой, позволяя легким брызгам освежить кожу.
Как же она любит теплый дождь! Летний, быстрый, ненавязчивый. Он подобен сну — только включишься в него, подставишь руку мягким каплям, а он уже прошел.
Девушка опустила взгляд на лужи и вздрогнула: прямо напротив подъезда, верхом на черной оградке сидела неподвижная фигура.
Дождь смывал очертания, падая крупными каплями, но Марина видела, что человек сидел без зонта, понуро опустив голову и предоставив судьбе свое здоровье. Девушке стало неприятно. Вопреки летней погоде дождь усиливался, и вот уже по лужам шли пузыри. Она не знала, что это за человек, и почему он так странно себя ведет — сидит под дождем на тоненькой, черненькой оградке, без всякого укрытия. Пьяный?
Она побежала по лужам, не заботясь об открытых босоножках. Вздернула над ним зонтик и человек поднял голову. Волосы облепили бледное лицо, а в глазах будто не осталось жизни.
— Ты не берешь трубку, — Кирилл невозмутимо смотрел на нее, а Марина не могла поверить своим глазам. Какого лешего он тут?!
— Сколько ты здесь сидишь?
— День.
— Что? Целый день? — поразилась она.
Дождь заливал за ворот платья, но она не чувствовала этого. Марина смотрела на жутко упрямого и настырного парня, и в упор не понимала, зачем он делает это.
— Со вчерашнего вечера, — прошептал он замерзшими губами, и Марина не выдержала.
— Ты! Промок насквозь. Ты — псих! Пошли наверх.
Тот отрицательно качнул головой.
— И что это значит? — тут же вспылила она.
— Не хочу встречаться с твоей мамой.
— И? — Марина даже притопнула.
Ей жутко не нравилась вся эта ситуация и вообще, изрядно разозлила. Это надо же такое придумать: притащиться к ее дому и тупо сидеть, не взирая на снег и дождь. Влюбился он в нее, что ли?
— Хочу поговорить с тобой, — просипел парень синими губами.
— Скотина, — в сердцах выругалась она и огляделась.
Надо бы попросить кого-нибудь из прохожих его поднять. Сама она не справиться. Такое ощущение, что он примерз к оградке. Вот же упрямый. Сколько идет дождь? Минут двадцать? Трудно сказать, но ведь какие глубокие вокруг лужи… И, как назло, никого.
— Пошли ко мне, — вдруг сказал парень и закашлялся.
— Вот еще, — фыркнула она, но внутри всё сжалось.
А ну как из-за нее заболеет? И где берут таких упрямых парней? Синюшный весь. И что с ним делать? В XXI веке умирают от простуды? Вроде бы только от воспаления легких, а судя по зеленому цвету лица, ему уже не много осталось.
— Где ты живешь?
Он назвал адрес. Марина удивилась. Вроде бы и недалеко, час езды, но только нужно доехать до метро — это минут пятнадцать, потом через четыре станции сделать пересадку на другую ветку, и там еще — минут двадцать.