Кундуз-Гардез. Бригада уходит в горы
Шрифт:
Трудная, но почетная, исполненная сурового романтизма служба в десанте. Строгие, но справедливые командиры, верные друзья рядом. Прыжки с парашютом, рукопашный бой, стрельба, тактика, рельефная мускулатура, гордый взгляд, голубой берет, и восхищенные взгляды благодарных соотечественниц.
Как бы не так! Или по военному «х…й вам в зубы!», ничего общего с этой пропагандисткой ерундой армия не имеет.
— Выше ногу! Шире шаг. Я сказал выше… — заливистая матерная ругань, — носочек тяни под такую… разэтакий! Я тебе… наизнанку выверну. Как подходишь…? Раздолбай! Еще раз! — командует на строевом плацу сержант.
Разлинованный по белым квадратам полковой плац. Разбитая по отделениям рота три часа отрабатывает
— Выше ногу, шире шаг под такую мать…, мы вас научим, как Родину любить, и в…м и высушим! — командуют марширующими по плацу курками вконец обнаглевшие от полной безнаказанности сержанты.
Это строевая подготовка, исключительно важная, для ведения боевых действий вещь. Нам же придется к противнику строевым шагом подходить. Грудь вперед, живот втянут, чеканя шаг подход к душману: «Товарищ душман! Разрешите по вам выстрелить? Есть, лечь трупом! Разрешите выполнять?!»
— Ротааа! Смирно! Шаааагом марш.
Идет рота прямо с плаца в солдатскую столовую, чеканят шаг курсанты. Жрать охота аж сил никаких нет, слюни кипят, всей душой летишь к кастрюлям, а телом:
— Рота смирно! Равнение налево!
Проходит строй курсантов мимо взводного офицера, стараются новобранцы курки, держат равнение на командира. Недовольно морщится невысокий пересидевший в должности командира взвода офицер, х…во идут воины-десантники.
— Вы что мало их еб…ли? — сурово укоряет товарищ старший лейтенант, сержантский состав.
— Будем их в личное время тренировать, — уверенно обещают сержанты, — так вые…ем курков, что через пару суток можно хоть на парад этих долбое….в отправлять. Таких тонких, звонких и прозрачных.
Взводный удовлетворенно кивает головой, у нас в роте такие младшие командиры, что слово с делом у них не расходится. Обещали зае…ть, значит зае…т.
— Рота стой! — командует офицер.
Замирает перед входом в столовую строй, бьет фонтаном желудочный сок, голодный урчит желудок.
— Рооота! Слева в колонну по одному, для приема пищи… бегооом марш!
Ну вот и обед, пожрем, передохнем, и с удвоенными силами побежим учится любить Родину.
Как кормили? Да в общем то нормально. Непривычно после домашних разносолов, а так ничего. За столом не едим, заглатываем пищу. Быстрее, быстрее забить желудок. В мой тарелке остается здоровенный кусок вареного свиного сала, такое противно жирное на вид. Знаю если не съем его, будет мучить голод весь оставшийся день. Закрываю глаза и не жуя с трудом пропихиваю в пищевод кусок. Провалилось сало в желудок, можно открыть глаза. С интересом наблюдаю за соседом, он аварец призван из горного аула в Дагестане. Уже второй день как он отказывается есть свинину, а его никто и не заставляет. Не хочешь? Ну и не надо! Сегодня пошел третий день его службы. У аварца закрыты глаза, на лице гримаса отвращения, во рту кусок вареного сала, с губ капает жир. Да голод не тетка! Через неделю он принимая пищу уже не закрывал глаза, не морщился, а с вожделением прожевывал балтийскую свининку и шарил взглядом по столу: «А нет ли добавки?».
Послеобеденный приказ Родины строг: «Час времени и чтобы все блестело! Время пошло! Какие веники? Курсант! Ты что совсем оборзел?! Наряд вне очереди. И ручками, ручками все говно убираем!»
Исполняя свой конституционный долг, убирали территорию части ручками. Быстро узнали, что означает подлинная служба в легендарных войсках тех самых которые сразу и воздушные и десантные.
Любит наша Родина-Мать свою армию, а армия ее сыновьям взаимностью отвечает. Вот только любовь в армии она особенная, это суровое мужское чувство. Не зря так часто солдаты нежно называют своих командиров: «Пи…сы! — и напоминают им, — Ну как же вы нас зае…ли!» А уж такая романтичная эта любовь, а уж такая разносторонняя куда там Камасутре.
— Будем вести активную половую жизнь! — ласково призывает к нежной армейской любви дежурный по роте.
В строю я в первой шеренге стоял. Вот дежурный выражение моего личика и заметил:
— Чего лыбишься курсант? — это он меня спрашивает и с похабной улыбочкой выдает главную военную тайну:
— В армии не вы е…те, а вас е…ут, а кроме того полы в казарме должны блистать. Товарищи курсанты! — это он уже ко всей роте обращается, — Не о п…надо думать, а о службе. Рооота! Встать раком! Шевелите костями! Работайте одновременно тазом и ручками и ножками.
Это после ужина уборка казармы, штык ножами мастику на полах соскрести, новую наложить. Не успели?! Родной! Так у тебя все ночь впереди, успеешь.
Полы блистают и воняют свежеположенной мастикой, солдаты шатаются. Новые сутки уже пошли, а прежняя суточная служба еще не закончилась, армейским дятлом долбит по мозгам новый приказ:
— Рооота! Сорок пять секунд — отбой!
Два часа ночи. Шеренга замотанных половой жизнью курсантов летит к кроватям, на ходу срывая одежду. Горит в руках у дежурного по роте спичка. Успеем скинуть одежду и лечь под одеяло прежде чем огонек обожжет сержанту пальцы, отдохнем. Не успели? Подъем!!! Будем тренироваться!
— Роота! Сорок пять секунд — отбой!
Четыре часа ночи, натренировались до упора, не только в сорок пять секунд уложились, перекрыли норматив. Залегли по койкам. А через два часа, ровно в шесть ревет дежурный по роте:
— Роооота! Подъем!!! Выходи строится! Форма одежды номер два, для особо тупых объясняю, трусы и сапоги. Построились?! Рота… бегом…. Марш!
Больше половины учебного времени, мы занимались уборкой казармы и территории и другими столь необходимыми для военной подготовки хозяйственными работами. Ходили в наряды по роте и караулы, наряды по кухне, наряды…. наряды, сутки без сна, одна работа под бдительным надзором сержантов. Нагрузки большие, пайка скромная, жрать и спать хотелось постоянно. А командиры тебя все любят и любят и никак не уймутся. Знаете что такое командирский армейский оргазм в мирное время? Это блистающая территория части, блистающие чистотой казармы и шагающие строевым шагом курсанты. Еще ловит командир глубокий оргазм от выровненных по ниточке коек, отбитых кантиков на застеленных одеялах, от перетянутых ремнями талий курков и сияющих сапог. Вот по тому то и еб…т командиры постоянно личный состав, не со зла, а исключительно по любви. Ну а солдат? Так вот отдаться душой и телом командиру это: «Почетный долг и священная обязанность каждого гражданина». Такой вот закон в Конституции прописан. Правда вместо статей конституции, укрепляя свой дух читали курсанты военную молитву: «Нас е…т, а мы крепчаем!»
Мое первое впечатление от армии? Она «непобедимая и легендарная» грозит врагу и готова его победить только образцовой чистотой территории и казарменным порядком в воинских частях и собирается ходить в атаки исключительно строевым шагом.
Военной подготовкой тоже занимались, вот только на нее времени немного оставалась.
Бегом марш!!! Это мы с полной выкладкой бежим на стрельбище. Потные, грязные, зае…..ные. Отстрелялись?! Бегом марш!!! Это назад в расположение. Вспышка справа! Падает в грязь рота. Отставить! Не уложились в норматив. Рооота! Газы!!! Резиновая маска, гофрированный шланг, пот и сопли заливают сжатое противогазом лицо, с хрипом входит и выходит воздух из легких. Бегом марш!!! Не хватает воздуха, заплетаются ноги, оттягивает плечо и бьет прикладом по заднице, опостылевший ручной пулемет. Это кто там такой умный, что шланг отвинтил? Еще пять километров! Рооота! Газы!!! Бегом…. Марш!