Куноичи
Шрифт:
Лука не выглядел убеждённым, но возражать не стал. Он поцеловал Тен-Тен в лоб, прежде чем вернуть себе хладнокровие и отстраниться.
— Хорошо. Сложи вещи у лифта, я заберу.
— Опять говоришь загадками.
Он ещё раз поцеловал Тен-Тен в макушку и ушёл. Такахаши слышала, как он что-то говорит Чудесным — тихо и очень проникновенно. Затем тренькнул лифт, и этаж погрузился в тишину.
Тен-Тен подтянула ноги на кровать и села в лотос. Квами тихонько вплыли в комнату и уселись на девичьих коленях, словно Такахаши была Мудрецом(1). Малыши
Куноичи всегда так делала перед тяжёлым боем. Подготовка облегчала путь, как говорил учитель Гай.
Из плавного течения мыслей Тен-Тен выдернул звонок. Не открывая глаз, Такахаши взяла мобильник и поднесла телефон к уху.
— Где браслет? — без предисловий спросил Андрэ. — Мне нужно вернуть его как можно скорее.
Тен-Тен открыла глаза. Сознание было мягким и податливым, как влажная глина.
— Не знаю, — равнодушно сказала она. — Я его куда-то положила. В комнате, наверное.
— Найди его немедленно! Мне конец, если я его не верну вовремя! Я буду через сорок минут!
На этом Андрэ бросил трубку. Тен-Тен медленно опустила руку, продолжая смотреть вперёд. Видеть серого человека не хотелось категорически. Ни через сорок минут, ни через неделю, ни через год. Никогда.
— Нервный какой-то, — сказала Тикки.
— И грубый, — хохотнул в ответ Плагг. — Ужас, как так можно!
— Уж кто бы говорил. Кстати, Хлоя, он случайно не про этот браслет говорил?
Квами взлетели с её коленей, и Тен-Тен смогла встать. Браслет валялся около прикроватной тумбы, очень удобно закатившись между её деревянным боком и собственно кроватью.
План в голове созрел моментально.
Тен-Тен сходила в гардеробную за самой большой сумкой, что там только была. По пути зацепила пару вещей, которые так или иначе Такахаши нравились: зелёное платье, спортивный костюмчик, цветочная кофта с воздушными рукавами, её аптечка. Надела полосатую кофту и жёлтый пиджак; почему-то это показалось правильным. Дальше в сумку отправились кроссовки, нижнее бельё и маленькое сокровище — документ об эмансипации.
В спальне Тен-Тен забрала свою заначку, спрятанную внутри кровати, и аккуратно вытащила из щели браслет. Секунду поколебавшись, она всё-таки взяла плюшевого медведя, принадлежащего Хлое. Оставлять его одного казалось настоящим кощунством по отношению к умершей девочке.
«Оставь вещи у лифта». Так она и поступила. Мишку, правда, она из рук не выпустила — он был нужен для другого. Так и ходила с игрушкой по комнатам, проверяя, не приглянётся ли ей ещё что-нибудь.
Итогом ревизии стал красивый чайник, в котором Тен-Тен заваривала свой ежедневный чай, упаковка этих прекрасных листьев и пара симпатичных чашечек, напоминавших Такахаши про Коноху. В азиатском стиле, как сказали бы здесь.
Оставалось последнее дело. Тен-Тен села на кухне, усадила на столе перед собой медведя и сцепила руки. Не прошло и десяти минут, как в комнаты поднялся Жан — как Тен-Тен и думала.
Он
— Мадмуазель куда-то собирается?
— Сядь.
— Стоя мне комфортнее, благодарю.
Она встала сама. Взяла медведя со стола и протянула игрушку мужчине. Молча.
Так же молча он взял плюш. Тен-Тен увидела, как у Жана повлажнели глаза и мелко задрожала верхняя губа. Усики от этого прыгали, будто два длинных насекомых.
— Мне жаль, — сказала Тен-Тен.
Жан был умным человеком, а Такахаши не слишком хорошо скрывала изменения. Он мог убеждать себя в чём угодно, но эта сцена ставила точку. Хлоя мертва, сказала своими действиями Тен-Тен.
Возможно, если бы обстоятельства сложились по-другому, она бы привязалась к няню Хлои — ради самой Буржуа. Но так уж вышло, что у них просто не было времени, чтобы установить более близкую связь.
Он всегда бы видел в ней то, чего нет. Сравнивал бы с умершей Хлоей. Раз за разом, раня себя всё глубже.
— Как она… почему?
— Не знаю, — легко соврала Тен-Тен.
— То отравление… это оно?
Она не ответила. Жан стиснул медведя, но тотчас опомнился и с невообразимой нежностью погладил игрушку.
— Проживите хорошую жизнь, — сказал он. — Если она не смогла. И… вот.
Он залез во внутренний карман пиджака и вытащил визитку. Тен-Тен взяла её.
— «Чайный дом мадам»? — Такахаши мягко улыбнулась. — Это лучший подарок, Жан. Спасибо.
Он кивнул, так ничего и не ответив. Тен-Тен оставила мужчину одного, чувствуя себя наконец свободной.
Куноичи прошла в гостиную и впервые поднялась по винтовой лестнице, ведущей на крышу. Здесь был небольшой садик и бассейн, которые совсем её не заинтересовали.
— Что мне нужно сделать?
Ветер был сильным и холодным. Квами парили рядом, и ледяные порывы их совсем не беспокоили.
— Сказать наши имена, — клыкасто ухмыльнулся котёнок. — Меня ты знаешь, но я напомню: Плагг.
— Потом сказать «синхронизация». Я Тикки, — божья коровка сложила лапки в молитвенном жесте. — Удачи.
— Она мне понадобится. Плагг, Тикки. Синхронизация.
Хотела бы она сказать, что мир взорвался вихрем магии, или что она ощутила в себе невообразимую силу. Ничего этого не было. Тен-Тен лишь поняла, что она теперь другая, а её тело стянуло чем-то вроде чёрно-фиолетовой жвачки. Неприятно, но терпимо. И очень больно, если не снять эту резину с себя как можно быстрее.
Она не прыгала по крышам, а летела, не касаясь ногами черепицы. Хватало одной мысли, чтобы сменить направление или призвать попутный ветер — теперь тёплый и дружелюбный. Мысли пытались путаться, ускользали, сознание плыло — и Тен-Тен насильно собирала себя обратно по кусочкам, помня об идентичности и не давая магии прорасти сквозь собственную душу.