Купчиха
Шрифт:
Весёлая и вольная жизнь в столице богатейшей страны Девятки ему очень нравилась, особенно когда он вспоминал уныние, трудами графини Гедвиги царившее в родном замке. Нравилась настолько, что он в душе решил не возвращаться домой по окончании обучения.
Связь с замком давно была бы потеряна, если бы не деньги. Отец раз в год оплачивал его обучение и переводил в банк сумму, на которую он жил в течение двух семестров и каникул. Домой он не ездил, да его туда никто и не приглашал. Граф ежегодно в одних и тех же словах, будто написанных под копирку, писал ему письмо о том, как много надежд он связывает с Ульрихом. Выучившись, тот должен был занять место придворного мага в графстве Эгон. Сначала помогать
С доходами магов выплатить папаше долг за обучение не так уж сложно, тем более что отрабатывать пятнадцать лет за медные гасты не придётся. В общем, Ульрих рисовал своё будущее радужными красками и никаким боком не связывал его с родным графством.
Выяснив, что со специальностью “боевая и защитная магия” он легко может найти себе хорошо оплачиваемое место где угодно, Ули старательно штурмовал науки. Окончившие университет в первой десятке имели преимущество: они могли выбрать из предлагаемых вакансий те, что им по нраву. Среди них попадались и на редкость хлебные места, и те, что сулили славу. Ради этого Ульрих Эгон готов был грызть гранит науки денно и нощно. Свой пока ещё четвёртый курс он заканчивал вторым на своём факультете и надеялся, что к последнему курсу сможет стать первым.
И тут такое!
Отец погиб! Старший брат тоже! Зануда Гюнтер покалечен и скорей всего серьёзно. И произошло это тогда, когда он чуть не отдал концы на полигоне, по чьей-то злой воле вынужденный спасать свою жизнь.
Дальше больше!
Его полумёртвого тащат в Эгон чтобы сделать… графом?
***
Пока он так размышлял, не открывая глаз, лошади замедлили свой бег и телега остановилась. Недовольный голос Тео произнёс:
– Эх, и что за радость нам по кустам хорониться! Тут даже нормального места для стоянки не найдёшь, не то чтобы с телегой проехать. В общем так. Мы немного заплутали, так что придётся пока сделать привал. Вилечка, детка, займись костром, корми нашего спящего красавца, в общем, делай что хочешь, только с места не трогайся. А я пойду поищу дорогу.
Эгон открыл глаза.
Телега и впрямь стояла среди зарослей ежевики. Дороги не было видно ни впереди, ни сзади. И как Теодор умудрился их сюда завести? Создавалось впечатление, что магическая сила подняла её вместе с лошадьми и седоками и поставила на крошечный клочок свободной от зарослей земли.
Виолы уже не было рядом: она распрягала лошадей. Пастись им в этом царстве колючек было негде, но раз уж встали, то нужно позаботиться о скотине. Графёнок может и подождать.
Ульрих же наблюдал за девушкой. Вот она нагнулась, вот выпрямилась, вот вытянула руки, отцепляя запутавшуюся упряжь… Да, не аристократка, но, боги, как хороша! Её не портила даже нелепая одежда унылого коричневого цвета. Под уродливой кофтой можно было угадать полную грудь и тонкую талию, дурацкие штаны, пригодные разве что для работы на скотном дворе, очерчивали бёдра и аппетитную попку. Она не надела дурацкий чепчик с длинными “ушами”, а густые, пушистые волосы скрутила и заколола высоко на затылке, так что можно было беспрепятственно любоваться стройной шейкой.
Очаровательное создание! А какая умница!
Виконту вдруг стало грустно. Если бы Виола была ведьмой, он мог надеяться на приятный роман. Если бы она была простой крестьянкой… Пожалуй тоже. Если бы он стал магом как планировал и встретил такую девушку, то обязательно стал бы за ней ухаживать. Магам можно многое из того, что непозволительное обычным людям. Но он из мага внезапно стал первым и единственным наследником графского титула, а это накладывает на человека ограничения. Плебейка может стать любовницей знатного человека, но согласится ли на это Виола? Она всё же не крестьянка, они не бывают так хорошо образованы. Кстати, кто она? Тео упоминал что-то такое… Вдова купца. Скорее всего и сама из купеческой семьи. Купчиха одним словом.
Эгон вздохнул. С этим сословием аристократам было непросто. У купцов гонор почище графского и их дочки в содержанки не идут, не то, что обедневшие аристократки. На купчихе надо жениться, а он пока не собирался связывать себя.
С другой стороны она женщина! А женщины любого сословия плюют на условности если влюблены. Неужели Ульриху не хватит обаяния, чтобы очаровать эту девушку, тем более что он и сам очарован? Очарован? Да он готов влюбиться в неё без памяти!
Тут ему на ум пришло решение того вопроса, который Виола задала ещё утром. Эгон чуть не хлопнул себя по лбу. Вот дурак! Любуется прелестями девицы и совсем из головы вон то, о чём она его слёзно просила. А ведь если он покажет, что подумал и нашёл решение, то приблизится к своей красавице. И это кроме того, что заодно и здоровье восстановит. А то в его физической кондиции ему только любовниц и не хватает.
Есть только одно “но”. С телеги ему самостоятельно не слезть, а трава внизу, у колёс. Ульрих обвёл глазами окружающие кусты. Перед его глазами сплетались старые и молодые побеги ежевики и малины. Они были совсем рядом, до них вполне можно было дотянуться рукой.
А что если взять и использовать вместо травы молодые растения? Те, которые ещё не одревеснели? Ежевику хватать голыми руками не стоит, а вот с малиной можно попробовать. Вот как раз подходящее растеньице. Толстый зелёный стебель наверху еще совсем мягкий, листья полностью не раскрылись и колючек немного.
Чтобы дотянуться, виконту пришлось переползти на другое место, перевеситься через край телеги и протянуть руку. Но оно того стоило! Он закрыл глаза и потянул в себя силу так, как его учили в школе, и почувствовал, как она вливается в него тонкой струйкой. Пришлось простоять в неудобной позе довольно долго, ожидая, когда энергия в растении закончится. Всё это время было на удивление тихо, как будто он был один в целом мире. Казалось, вокруг нет никого: ни птиц, ни насекомых, ни лошадей, ни Виолы. Зато в тот момент когда он наконец разжал пальцы и открыл глаза, всё вернулось не самым приятным образом.
Звуки ударили по ушам и Эгон чуть не грохнулся с телеги. В последний момент его удержала за подол рубахи чья-то сильная рука.
Он было подумал, что Тео вернулся, но цепкие пальчики принадлежали Виоле.
– Спятил?
– спросила она, - Ты куда полез, бестолочь?
– Как ты со знатным человеком разговариваешь?
– выдал он машинально.
– Как надо, так и разговариваю. Мы тут в лесу ещё знатностью мериться будем? Вот доберёмся до твоего Эгона, там можешь вспоминать, что ты виконт, а может уже и целый граф. Тогда и я, глядишь, об этом подумаю. А пока я тебя лечу — я главная!
Ули тут же сдал назад. Захлопал своими длиннющими ресницами и кокетливо проищнёс:
– Ты утром сказала мне, чтобы я поискал способ получать силу не из девушек. Вот я и пробовал.
Он указал на кустик малины и сам вытаращил глаза. Такого эффекта он не ждал. Толстый зелёный побег теперь, казалось, состоял из серебристого пепла, только то место, за которое держалась рука мага, оставалось чёрным как головешка. Он не осыпался только потому, что воздух оставался неподвижен. Виола решительно сунула нос поверх руки виконта, с недоверием осмотрела кустик, тронула пальцем… На землю упали светло-серые хлопья.