Купчиха

Стриковская Анна Артуровна

Тут он наконец решился, перехватил вожжи в одну руку и свободной обнял сидящую рядом девушку. Плавная речь вдруг сбилась, а затем хлынула потоком.

— Виола, Вилечка, милая, любимая моя! Я так счастлив, что тебя нашёл! Я ведь ни на минуту не переставал о тебе думать. Я и в горах-то выжил и выздоровел только потому, что у меня была цель: найти тебя и сказать, как я тебя люблю! Ты для меня единственная во всём мире! Лучшая! Самая красивая, самая умная, самая добрая! Я из-за тебя других девушек просто не вижу, их для меня не существует. Только ты. Только ты с той самой минуты, как я открыл глаза и увидел над собой твое милое личико. Я понимаю, что сегодня

мне нечего тебе предложить: студентам жениться нельзя. Но пройдёт два года, а они быстро пройдут, поверь, и мы сможем быть вместе. Ведь ты выйдешь замуж за графа? Не самого влиятельного и богатого, но за такого, который всю жизнь будет любить тебя?

— Это ты мне предложение делаешь? — недоверчиво спросила Виола.

Она таяла от слов Ульриха, но купеческая привычка всё проверять не давала расслабиться и отдаться чувствам.

— Конечно, — встрепенулся Ули, — Разве я могу предложить тебе меньшее? Ты достойна стать женой, а не подружкой на часок и даже не постоянной любовницей. Ты сомневаешься в моих словах?

— Нет, — ответила Виола, — Меня смущают обстоятельства. Госпожа Гедвига ни за что не позволит тебе на мне жениться. Выберет тебе девицу из знатного рода. Ей нужны будут внуки, чья родня поддержит твои притязания. Всё же ты бастард, хоть и признанный.

— Да плевать я хотел на госпожу Гедвигу! — воскликнул Ульрих гневно, — Пусть она себе что угодно выдумывает. Я вижу своей женой только тебя и только на тебе женюсь. Вот получу диплом и мы сразу пойдём в храм. Если я приеду из Элидианы уже женатым, она слова поперёк не сможет сказать. А какой графиней ты станешь! Я видел, как ты дом ведёшь: всё у тебя в руках сосредоточено. Ты и графство в кулачок зажмёшь, оно наконец-то станет приносить доход, а не убытки.

Виола тихонько рассмеялась. Ишь какой прыткий! Она ещё не согласилась, а он уже всё распланировал. Но слушать его слова было так сладко. Значит, он ещё тогда в неё влюбился и ничего не сказал только потому, что находился на грани жизни и смерти. Да и в непосредственной близости от Гедвиги это было бы очень опасно: старая стерва ничем не гнушалась, могла к нежелательной невестке убийцу подослать. Зато сейчас Виола может убедиться: он не забывал о ней ни на минуту. Замуж зовёт.

После неудачного опыта с Куртом она о браке даже не думала, закрыла для себя эту тему. Но вот за Ули, наверное бы вышла. Регина права: он действительно сахарный барашек. Хвастается, как сумел прижать старую графиню, но сам дитё дитём. Нежный, ласковый, беззащитный.

Что-то шевельнулось в её душе, что-то большое и тёплое, принадлежащее только Ульриху. Она протянула руку и погладила юношу по щеке. Тот чуть вожжи не бросил на радостях. Хорошо, что Малыш был умным пони и не стал пользоваться такой оплошностью своего кучера, да и до Балинара было уже рукой подать.

Завидев городские стены, Ульрих перестал обнимать Виолу, сел прямо и пробурчал:

— Помню, помню, в торговлю не лезть, под ногами не мешаться. Но, Виола, мы ещё не договорили. Продолжим на обратном пути.

Виола рассмеялась и потрепала Ули по густым белокурым волосам.

— Ты молодец, всё правильно понимаешь. На обратном пути поговорим.

Она взяла у него из рук вожжи и повела Малыша на рыночную площадь. Не доезжая двадцати локтей, показала Ульриху:

— Смотри, вот трактир, где мы будем обедать. Там прилично, вкусно и недорого. А вон, — она указала рукой, — кондитерская с лучшими в Балинаре пирожными. Пока что я тебя отпускаю. Выбирай где будем встречаться.

Ульрих выбрал в качестве места встречи трактир, слез с повозки и быстро растворился в толпе. Виола поехала дальше привычным маршрутом вдоль мясного ряда. Ей предстояло накупить целую гору еды.

Её уже здесь знали и уступали в цене почти без торга. Всё равно уболтает, дожмёт и заставит сделать скидку. Так что вместо четырёх, как поначалу, она болталась по рядам всего два часа. Пару раз натыкалась на Ули: он ходил вдоль прилавков, глазел на товар, но ничего не покупал. Её каждый раз встречал радостной улыбкой, но не пытался даже заговорить: твёрдо придерживался предварительных условий. И только когда она поставила забитый до отказа шарабан во внутренний двор трактира, в котором собиралась пообедать, Ули к ней подошёл.

Оказывается, он полчаса как тут, ждёт её не дождётся и уже обед заказал. На свой вкус.

Вкус у юного графа оказался что надо. Салат, вкуснейший луковый суп, рыба запеченная в виноградных листьях, которой не погнушался бы и король, отличный десерт из ягод, бланманже и взбитых сливок. Виола наслаждалась: не так часто ей удавалось поесть то, что не она приготовила, к тому же она никогда не страдала от отсутствия аппетита. А Ули сидел напротив и любовался. Ему почему-то казалось: раз она не отказывается от угощения, то и всё остальное с ним связанное готова принять.

Он не забывал, что кругом люди, потому повел разговор на отвлечённую тему. Заговорил про магов. Какие они бывают, чем занимаются и что за преимущества такие, ради которых некоторые из них отрекаются от титулов и родовых владений. Приводил примеры, о которых знал по большей части понаслышке, но бросался громкими именами, да так, что Виола вдруг спросила:

— Скажи, а почему магов всех так заковыристо зовут? Ведь простые элидианцы носят имена Пьер да Жак, Мартин да Мишель, а маги все как на подбор: Либерий, Вистарий, Бенедикт, Велизарий. Как там его ещё? Ах да, Марсилий.

Ульрих засмеялся.

— Верно подмечено. Когда маги заканчивают учёбу, они отказываются от родового имени и пользуются им только по необходимости. Заодно им предлагают поменять и имя личное. Вроде как мага с красивым, необычным именем уважают больше. Мне уже намекали, что Ульрих это не то. Надо бы что-то вроде Ульгерий, Уленарий.

Тут захохотала Вилька, да так, что чуть со стула не свалилась.

— Ой, ты как скажешь! Уленарий! Не могу! — стонала она от смеха.

За этим весельем они с Ули не заметили сидевшего в углу невзрачного человека, который не сводил с них глаз. Если бы Виола не веселилась, а обернулась и посмотрела на него внимательно, то припомнила бы, что сегодня на рынке он попадался ей чаще, чем нужные товары. А если бы Ульрих не поедал свою подругу глазами, а обратил внимание на окружающий мир, то тоже мог вспомнить: этот беспрестанно тип шмыгал мимо него, когда он гулял по рынку поисках подарка для Виолы.

Отсмеявшись, Вилька доела десерт и поднялась.

— Ну, хорошенького понемножку. Пора и честь знать. В Эделе нас заждались. Если ты поедешь со мной в следующие выходные, закажи баранину: тут её готовят просто гениально.

Ули не глядя сыпанул на стол серебро и вышел вслед за Виолой. Если она говорит про поездку в следующий выходной, значит, не отвергает его ухаживания. Надо дерзать!

Невзрачный тип вышел из трактира когда Малыш уже проезжал под городскими воротами. Он успел отослать письмо своему нанимателю и был горд собой. Нашел мальчишку, узнал, где он будет без охраны, и девчонку, кажется, тоже отыскал.