Купидон со сбитым прицелом
Шрифт:
Яна поняла, что его так развеселило, и тоже рассмеялась.
– Поэтому мы и нуждаемся в помощи, чего уж тут поделаешь? На лицах все написано. Сейчас тебя с таким лицом все милиционеры тормозить будут.
– Лицо не в форме, зато документы в порядке, – ответил Евгений, заводя мотор.
Глава 10
Вчерашняя бабка-вахтер встретила их словно родных, не хватало только каравая с солью.
– Здравствуйте! К Пуле? Проходите, пожалуйста! Сегодня она точно у себя, вчера как-то неудобно получилось.
– Да
– Как вы себя чувствуете? Выглядите, если честно, неважно…
– Спасибо за честность. – Яна покосилась на Евгения.
– Ой, а что это с молодым человеком?! Какой ужас! Вчера же он не падал со ступенек…
– Это он сегодня ночью приложился, – пояснила Яна.
– Ну надо же… – удивилась бабка, поправляя косынку, – вот ведь невезучая молодежь.
Они подошли к недружелюбной мраморной лестнице, и Евгений легко поднял Яну на руки.
– Только не урони! – взмолилась Яна, ахнув от неожиданности.
– Постараюсь. – Женя засопел, начиная свое второе и такое нелегкое восхождение.
Наконец они преодолели этот психологический барьер и поднялись на второй этаж. Яна подумала о том, что хотела бы знать, как выглядит Пульсерия, потому что, как ни старалась, не могла ее вспомнить. Когда же они увидели ее, Яна поняла, почему та не попала в коридор ее памяти. Более незаметной женщины трудно было представить. Маленького роста, очень худенькая, она походила на маленькую мышку. Удивительно, что при таком крошечном росте Пульсерия умудрялась еще и сутулиться, втягивать голову в плечи, словно страус, будто хотела стать еще незаметнее. Яну, с ее ростом под два метра, не слезающую с двенадцатисантиметровых каблуков, это особенно удивляло. Белое, худое личико, большие, красивые, обрамленные белесоватыми ресницами глаза. Плотно поджатые губы, словно Пульсерия боялась сказать лишнее и стать замеченной. Одежда была соответствующая: длинная, строгая юбка непонятного грязно-серого цвета, темный пиджак с грубыми мужскими лацканами, безвкусная трикотажная кофточка под горло.
Как ей только не жарко в такой многослойной одежде?
– Здравствуйте, друзья мои! – на мгновение распахнула маленькие худые ручки Пуля и тут же обхватила себя за птичьи плечики, испугавшись своего открытого эмоционального жеста. – Что с вами случилось? Вы попали в аварию?
– Да нет… вчера Яна навернулась здесь с лестницы, – пояснил Евгений.
– Мне баба Маша рассказывала… Но я не думала, что все настолько серьезно, – словно извиняясь, произнесла Пульсерия.
– Все очень серьезно! Мы попали в больницу! – решил нагнать страху Женя.
– Какой ужас! А с тобой-то что?
– Бандитская пуля, – отмахнулся Евгений, делая Цветковой тайный знак, чтобы она не проговорилась, но Яна сделала вид, что не поняла, для чего он делает такие выразительные глаза.
– Наш Женя, похоже, вылечился. Сегодня ночью изображал героя-любовника, за что и поплатился. Результат, как видите, на лице.
Хозяйка бюро по трудоустройству густо
– Ну что же мы здесь в дверях-то? Пойдемте ко мне в офис…
Пульсерия повела их широким темным коридором к единственному большому окну в конце, которое и давало свет в это помещение. Вентиляция в доме была никакая, кондиционирования конечно же в помине не было, душной волной по всему коридору стоял неприятный затхлый запах. Даже их тела, рассекая воздух, не создавали передвижения воздушных масс.
Офис Пульсерии оказался самым крайним – большая комната, когда-то соединенная из двух комнат. Сразу бросилось в глаза обилие света из огромных окон, их в комнате было целых четыре. После темного коридора свет просто ослеплял, чуть не сбивая с ног. В комнате находилось четыре стола, старые стеллажи и много домашних цветов. Они были везде, в горшках разного размера. Цветы в два ряда стояли на подоконниках, на полу, висели по стенам в специальных подставках, занимали пустующие столы и полки.
Кроме цветов, в комнате из живых существ находилась только Пульсерия. Цветы все были однотипные, просто зеленые, то есть без цветков и красочно-оригинальных листьев.
– Сколько цветов! Просто оранжерея! – протянула Яна. – Ваши?
– Нет… одной девочки… Сначала попросила разрешения принести один цветок, а затем пошло-поехало… Ей они дома надоели, вот она и решила от них избавиться. Теперь уже от них деваться некуда, а выкинуть жалко… Полдня теперь поливать их надо… А они все растут и растут… Хоть бы кто загнулся. Сорняки!
Чувствовалось, у нее накипело. Голос у Пульсерии, несмотря на хлипкую комплекцию и невысокий рост, был достаточно низкий и даже грубоватый.
Хотя все четыре окна в комнате были распахнуты, сквозняка не наблюдалось даже при открытой двери. Место, не занятое на столах цветами, занимали папки и бумаги, которые даже не шевелились из-за отсутствия ветерка.
– Садитесь на любые свободные места, – широким жестом махнула рукой Пульсерия Валерьевна.
Действительно, свободных мест было предостаточно.
– Вы здесь работаете одна? – спросила Яна.
– Можно на ты. Да… вот так вот… сама себе и начальница, и исполнитель, – опять виновато улыбнулась Пульсерия. – Не очень много зарабатываю, почти все съедает аренда… Когда появилась прибыль, пошли клиенты, в основном по рекомендации, я одно время перестала успевать справляться с объемом работы и наняла девушку-студентку, свою помощницу. Я, конечно, не могу платить ей очень большую зарплату, но какие-то деньги плачу. Иногда помощник необходим…
Говорила Пульсерия очень складно, спокойно и благожелательно, Яна даже удивилась, что раньше не замечала эту рассудительную женщину, примерно свою ровесницу по возрасту и даже, возможно, интересную как личность.
– Не хочется отнимать у вас много времени, вы, наверное, устали и хотите отдохнуть… – сказала Пульсерия.
«Неплохо же мы, наверное, выглядим в ее глазах… если хочется отправить нас спать или лечиться», – подумала Яна.
– Мы прекрасно себя чувствуем, – заверила ее Яна.