Куплю тебя, Девочка
Шрифт:
– Категорично… И что ты под этим подразумеваешь? – спрашиваю тише, делая новый глоток воды.
Сердце барабанит, горло пересохло, и мой язык, слизавший пару капель с губ, не остается незамеченным. Мне надо знать, что он имеет в виду. Мне надо знать его к себе отношение. Теперь особенно, когда первые эмоции улеглись.
– Ну не могу же я позволить взорваться тачке за пару десятков миллионов рублей.
– Мило, – кривлю лицо. Ну вот на что ты рассчитывала, что он в любви признается?
– Не дуйся.
Заняться
– Я не желаю тебе смерти. Просто мне тяжело принять…
– Ты же все понимал! – резко выдыхаю я и неожиданно отшатываюсь. Его лицо слишком близко. А колено почти задевает мое. И почему в частном самолете кресла расположены настолько тесно?
– Ты прекрасно понимал, кем я стану. И ты бы им стал. Но тебе повезло, верно? У тебя появилась мама. Папа. Дом. Школа. Первый поцелуй. Первый секс в презервативе. Идеальная жизнь, о которой я не смела даже мечтать. Так что не смей меня обвинять! Нет никаких гарантий, что после секса с любителем вскрывать мальчиков, ты бы не вскрылся сам… – последние слова выплевываю ему в лицо и тоже отцепляю ремень.
Резко так. Надрывно. Словно оторвать хочу.
Давно во мне так не бушевали эмоции. Давно я не злилась на мужчину. Обычно единственное желание – это их убить. Чаще всего хладнокровное.
Вскакиваю с кресла, обхожу его и поворачиваюсь обратно. Смотрю в синие глаза, в которых даже не мелькнуло чувство вины. Да и откуда бы. Ему повезло. Мне нет. Расходимся.
– Я бы не вскрылся. А ты пыталась?
– Спрашиваешь меня о том, пыталась ли я покончить с собой? Или тебя интересует, трахали ли меня в жопу? – горько усмехаюсь я. – Ты даже не можешь пожалеть меня?
– А тебе это нужно? Жалость?
– Знаешь! Немного не помешало бы. Хотя бы попытайся! – срываюсь я и лечу. Еще немного и я действительно вцеплюсь в глотку.
– Мне жаль! Мне жаль, Алена, что ты стала проституткой!
– Спасибо!
– Пожалуйста! – отвечает он столько же резко, и я отворачиваюсь, иду в сторону туалета, но натыкаюсь на стюардессу. Веллу, кажется. Она мне улыбается, предлагает воды.
И я пью ее, обхватив стакан дрожащими пальцами.
Вода сладчайший напиток для того, кто знает ей настоящую цену. Проведя пять дней в пустыне Арабских Эмиратов, я знаю. Я вообще много чего теперь знаю.
– Мне не жаль… – шагаю обратно, пока он пытается успокоиться еще одним стаканом виски.
– Что? О чем ты?
– Мне не жаль, что я проститутка. Мне по крайней мере известна истинная цена человека. И то, кем он является – не важно. Важно, что он из себя представляет. Например, ты – ничего. Мажор, покупающий все и всех. Велика ли цена того, что ты остался на свободе?!
– Ты права. Ты, разумеется, права, и я подонок.
– Верно… – задираю подбородок. Неужели он
– А еще я убийца…
– Это было…
– Необходимо, знаю.
Никита неожиданно встает, не сказав ни слова. Оглядывается по сторонам и довольно бодро проходит мимо меня. Потом резко дергает и заталкивает в скрытое на первый взгляд помещение.
Здесь небольшая полутороспальная кровать. Бежевые тона. Кресла. До отвратительного мало места. А воздуха и совсем не остается, стоит стояку коснуться моей задницы.
Разворачиваюсь и почти падаю на кровать.
– Проблема в том, Алена, что я действительно подонок. Потому что буду тебя трахать, потому что купил. Но даже не это самое важное, – подходит он. Куда уж ближе.
– А что, – подкашиваются ноги, и я таю, словно ледники в глобальном потеплении. Не хочу, но его тело излучает аромат похоти, а дыхание виски только усугубляют ситуацию.
Перестань. Ты же все знаешь. Зачем ты так смотришь. Зачем ставишь колено на кровать между моих ног.
– Только то, что я бы трахал тебя в любом случае. Потому что ты сама этого хочешь… И мне очень интересно, скольких мужиков ты хотела до меня?
Его рука уже в волосах, затылок в плену, губы непозволительно близко, и я облизываю свои, потому что горло пересохло.
Упираюсь ладонью в его рот, второй останавливаю его пальцы, что уже лезут мне в штаны.
– Сколько? – спрашивает он сквозь барьер и вытаскивает язык, скользит им по коже, добавляя в тело огня.
– Тебе лучше не знать этой страшной цифры.
– Не сомневаюсь. Ведь одно дело, когда шлюха ложится и просто продает свое тело. А ты еще и удовольствие от этого получала… Дрянь! Я прекрасно помню, как ты извивалась в оргазме. И очень хочу увидеть это снова. Покажи мне, как ты полюбила это…
– Пошел ты! Как ты правильно сказал, я шлюха. Так что максимум, на что ты можешь рассчитывать, это потыкать бревно своим сучком.
– Мой сучок еле в твой рот влазит, – усмехается Никита и проводит пальцем по моим губам. Сует внутрь, касается языка. – Рабочий ротик. Понравилась моя сперма?
– Я выплюнула ее. И не обольщайся, твой член самый обычный. Это инструмент. Им надо уметь пользоваться.
– Давай поспорим?
– Что? – теряюсь я в собственных чувствах от тянущей боли в волосах, от языка, что скользит по шее. Спаси…те.
– Буду тебя трахать. Если не кончишь, оставлю тебя до конца дня…
Меня тянет рассмеяться, но его рука уже в штанах, и там отвратительно мокро.
– Сука течная, – хрипит он, сдергивая с меня штаны и пробуя собственные пальцы в моей смазке на вкус. Господи. Кто вообще такое вытворяет? – Вкусная сука…
И я понимаю, что вот сейчас он помешан. Он не в себе. Смогу ли я на этом сыграть?
– Давай проверим и твою выдержку. Если кончишь, то ты оставляешь меня в покое. Навсегда…