Курбский против Грозного или 450 лет чёрного пиара
Шрифт:
Поэтому с уверенностью можно говорить только о четырех женах Иоанна Грозного, причем четвертый брак был совершен по решению Освященного Собора Русской Православной Церкви, и царь понес за него наложенную епитимию (церковное наказание). Четвертый брак был разрешен ввиду того, что третий брак (с Марфой Собакиной) был только номинальным, царица умерла, так и не став фактически супругой государя.
Наконец, надо помнить, что в царской жизни нет ничего личного, но все — направлено на благо государства. Ведь даже зачатие наследника престола было… общественным делом. Вся Москва извещалась специальным колокольным звоном, когда царь входил в опочивальню к царице (они жили в отдельных теремах), дабы
Самое печальное, что этого не могут понять не только историки, воспитанные на догмах марксизма-ленинизма и впитавшие их в плоть и кровь, но и клирики православной церкви. Среди последних, как ни прискорбно, все шире развивается дух отрицания православного самодержавия. А ведь священномученик митрополит Киевский Владимир еще в начале XX века сказал: «Священ-ник-немонархист не достоин стоять у престола Божия» — то есть не может стоять в алтаре и служить Литургию!
5. ВОЖДЬ ВОИНСТВУЮЩЕЙ ЦЕРКВИ
Всем памятен известный экспонат Третьяковской галереи. «Ну как же, как же!» — воскликнет наш культурный современник в 98 случаях из 100. — «Иван Грозный убивает своего сына!». И невдомек ему, современнику, что совсем иначе называется это злосчастное полотно: «Иван Грозный и сын его Иван. 16 ноября 1581 года».
Репин писал его с горячечной одержимостью. А.В. Жиркевич свидетельствует: «Репин рассказывал о той горячке, с какой он писал эту картину, не дававшую ему покоя ни днем, ни ночью, пока не удалось воплотить выношенные душой образы».
С самого момента своего создания картина подвергалась ожесточенной обструкции, прежде всего, в самой Академии художеств. «Возмущение там, — пишет Ф.Ф. Бухгольц, — доходило до того, что устраивались публичные лекции в конференц-зале Академии специально для того, чтобы объективно и критически разобрать репинское полотно».
«Уничтожающей критике его подверг профессор анатомии Ф.П. Ландиерт, который доказал, что «картина написана лживо, неправильно, без знакомства с анатомией». Лекция профессора позднее была опубликована во 2-м выпуске «Вестника изящных искусств» за 1885 год. Критика картины шла постоянно. Например, 16 декабря 1891 года в газете «Русская жизнь» появилась статья врача-практика, которая так и называлась: «Картина Репина «Иван Грозный и его сын Иван» с точки зрения врача». Автор, не ставя перед собой задачу умалить силу, несомненно, громадного таланта Репина, на основании данных науки и практики доказывал, что вся картина написана вопреки природе. Он нашел и показал читателям массу противоречий в картине, которые невозможно было обойти вниманием. Причем сделал это доказательно и детально.
Мало кто знает, что столь вольное распоряжение талантом дорого обошлось и самому художнику: его правая рука стала сохнуть на глазах. Недаром в Священном Писании сказано: «не прикасайтесь к помазанным Моим» (Пс.104:15).
К счастью, от прошедших веков нам остался ряд совершенно иных изображений царя Иоанна.
Первой и ключевой в этом ряду является икона «Благословенно воинство Небесного Царя» (позднее название «Церковь воинствующая»), находящаяся в настоящее время в экспозиции Государственной Третьяковской галереи. Она была создана во второй половине 50-х годов XVI века в иконописной мастерской свт. Макария, митрополита Московского, предположительно, по его собственноручным эскизам. Непосредственным поводом для создания иконы послужило взятие Казани, ставшее поворотным моментом в истории государства
Икона создавалась для Успенского собора Московского Кремля. Вскоре после венчания на царство (1547 г.) по заказу царя было выполнено и установлено в Успенском соборе царское моленное место (1551 г.). Некогда подобное моленное место (а по существу — трон) находилось в главном соборе Византийской империи — святой Софии в Константинополе. На него восходил император после свершения над ним Таинства Миропомазания при священном венчании на царство. На том же троне византийские базилевсы (божественные — в переводе с греческого) молились и в православные праздники. После падения Византии и помазания на царство русского православного царя этот обычай перешел на Русь. У византийского трона была одна особенность — он был двухместный. На левой части трона восседал ба-зилевс, а правая была пуста — на ней незримо присутствовал Сам Христос.
Икона составляла с царским местом единый идеологический и культурный комплекс. Расположенная вблизи царского места, она во время Богослужения всегда была доступна взору государя. Однако она служила не для «вспоминания» о величайшей его победе, а для постоянного, ежедневного напоминания помазаннику Божие-му о его обязанности перед Церковью Христовой и народом Божиим: защищать чистоту Православной веры, служить покровителем православных во всем мире.
Эта миссия иллюстрируется изображенным на иконе исходом Церкви — народа Божиего — из Града обреченного в Новый, небесный Иерусалим. Апокалиптические мотивы соединяются в иконе с воспоминанием о конкретном историческом событии: завоевании Казанского царства.
Мы видим на иконе не только абстрактное изображение членов земной, воинствующей Церкви, сплотившейся вокруг центральной фигуры предводителя (средняя колонна воинов), но и выступивших ей на помощь небесных заступников Святой Руси, святых князей и воинов. Это конкретные исторические личности: свв. князья Дмитрий Донской, Феодор Ярославский с сыновьями Давидом и Константином, Александр Невский, Борис и Глеб и множество других защитников земли Русской из рода Рюриковичей.
Икона отражает реальные исторические события подготовки к Казанскому походу. Царь Иоанн Васильевич совершил перед походом ряд паломнических поездок, во время которых посетил многие города Московской Руси и молился у мощей тех своих святых предков, на покровительство и помощь которых надеялся в войне.
Казанский поход воспринимался русским народом как прямое продолжение дела Великого князя Дмитрия Донского, поэтому государь, прежде всего, совершил паломничество в Коломну, где молился о победе перед тем же образом Богоматери, который ранее был во время Куликовской битвы со св. князем Димитрием.
Повторяя деяние своего великого предка, пошедшего в чужую враждебную землю и одержавшего там победу над агарянами, собравшего для битвы на Куликовом поле всю Русь под знамена Москвы, Грозный царь также осуществляет, но уже на духовном уровне, единение всей Русской земли.
Собирая войска во Владимире, Шуе, Ярославле, Муроме, Иоанн Васильевич одновременно совершал там молитвенное поклонение мощам святых князей-воинов.
Во Владимире находились святые мощи князей Андрея Боголюбского и его сына св. кн. Глеба Андреевича, св. кн. Александра Невского и его брата князя Феодора Ярославича. В Муроме царь поклонился святым Петру и Февронии, св. князю Константину, родоначальнику муромских князей, и другим местночтимым святым. В Ярославле, в Спасском соборе, находились мощи святого князя Феодора Ростиславича и его сыновей Давида и Константина, а также погибших во время монголотатарского нашествия святых кн. Василия и Константина Всеволодовичей.