Курьер Огненных Псов
Шрифт:
Вначале очень напрягался, думая, что отказ их может рассердить. Но потом забил. Если предложение было неконкретным — делал вид что не понял. Если мне предлагали что-то без стеснения, отвечал, что есть девушка.
С этим, кстати, тоже получился небольшой шок. Когда я в первый раз так ответил, то моя спутница ничуть этого не смутилась, а ответила: «Я знаю. Согласна быть третьей». И только когда я обескуражено пробормотал: «Моя девушка будет против», только тогда это удовлетворило спрашивающую. После этого случая другим уже сразу отвечал: «Моя девушка против того, чтобы в нашей постели появилась
Завершающим штрихом дня шёл официальный приём. Дважды я сопровождал очередную девушку в гости, но там меня всё равно перехватывали её родители. В остальные разы девушки приглашали меня к себе домой, тоже для знакомства со своими родителями.
Тут расспросы о семье начинались по второму кругу. Хотя, должен сказать, с взрослыми мы разговаривали не только про мою семью. Были разговоры и о политике, затрагивали темы науки, изобретений в области техники, которая уже несколько лет на военном поприще серьёзно конкурирует с магией.
Один меня серьёзно начал расспрашивать о том, какие политические ходы следует ожидать от императора в будущем! Ну откуда мне знать? Где я, а где местный император? Вот полное ощущение, что слышу знакомые темы разговоров на кухне, которые часто слышал, когда собирались друзья отца.
Кстати, про отца и реальный мир. Всё меньше и меньше я верил, что мне удастся выйти из этой игры. Все сроки прошли. Да, у меня ещё были сомнения в том, что вокруг действительно реальный мир, но они таяли с каждым днём.
Если это действительно реальность, то мне надо как-то устраиваться в ней. Для начала нужно хотя бы сходить в свою школу, подать заявление о переносе экзаменов на следующий год. Иначе, не получу диплома вообще. Нельзя вечно откладывать, завтра сам экзамен, не перенесут его для меня — буду считаться завалившим.
Решено, сегодня после тренировок по вождению и схожу.
Пока утром одевался, неожиданно вспомнил об ещё одном невыполненном деле. Парень, что назвался Стёпой, которого я сопровождал через барачный посёлок. Который ещё умер у меня на глазах. Он же просил сходить к его квартире, посмотреть какую-то там записку в перилах парадной. А я сначала забил, а потом забыл. Нехорошо как-то. Сейчас прямо и схожу, время ещё есть до тренировки.
Обшарпанная парадная ничуть не стала уютней или чище. Да и дверь в квартиру не стала приличнее. Только в этот раз она была перекрыта крест-накрест красно-белой предупреждающей лентой.
Тяжело вздохнул, вспоминая напряжного клиента. Конечно, он прожил долгую жизнь, если не соврал как обычно, но всё равно смерть — это всегда трагедия.
Покрутился, пощупал перила. Конечно, скорее всего, то, что он тут спрятал, давно кто-то нашёл, но я должен был попытаться, раз пообещал.
Подумав, достал телефон и включил фонарик. Начал осматривать перила внимательнее, осматривая все щели, даже маленькие. Наконец, что-то все же блеснуло белым, и через несколько секунд я вытащил на свет кусок бумажки. Развернул.
«Спасское почтовое отделение после пятого сентября назвать имя отчество и имя».
И всё. Ни пояснений, ни подписи. Ни знаков препинания. Может, это вообще не от Степы, а какой-то левый чел оставил записку другому левому. И что это за почтовое отделение такое?
Тут же, не убирая
Сунул сложенную записку на то же место, где взял. Поискал ещё, но так ничего интересного больше не обнаружил.
Выходя из парадной, плечом столкнулся с какой-то женщиной. По всем законам физики, со своей массой под девяносто килограмм, я должен был откинуть её так, что она улетит на землю.
Но случилось странное. Я словно в столб плечом врезался. Ошарашенный остановился, желая извиниться, но женщина даже не глянула в мою сторону, словно не заметила удара. Прошла внутрь парадной, закрыла двери, оставив меня только рот разевать.
Вот оно, доказательство, что я в игре, которое так ждал. Кто-то забыл прописать боту нормальные физические параметры, и он ходит, сшибает игроков, как кегли. Мысленно пожав плечами, направился на тренировку.
За эти дни у нас с Сан Санычем сложился определённый режим наших встреч. Вначале он рассказывал некоторые приёмы или хитрости управления байком. Это была теоретическая часть. Потом шла чистая физуха. Я бегал с грузом, отжимался, подтягивался, кувыркался. За этот час я проливался потом несколько раз, каждый раз меня отправляли в душ. Когда же наступало «состояние нестояния», меня сажали за байк.
— Твой дух должен увидеть, что ты в опасности. А если он тебе не поможет, то ты сильно пострадаешь, или даже умрёшь. — Объяснял тренер свой метод. Который, как он утверждал, могли освоить только «сильные духом». Так он, кажется, называл самоубийц. — К тому же, чтобы научиться управлять байком, ты должен все действия делать на уровне инстинктов. Движения должны быть экономны, но при этом, максимально эффективны. В этом тебе тоже поможет твой дух.
— Опасность пораниться действительно существует? — Наивно поинтересовался я в первый раз.
На что Сан Саныч презрительно хмыкнул:
— Существует опасность, что ты не только покалечишься. — Он говорил это с каким-то радостным ожиданием, что понял: я вижу маньяка, который даже обрадуется, если я убьюсь. — Есть немалая вероятность, что ты свернешь себе шею. Если дух твой слаб. — Так и думал!
Возможно, он тогда ожидал, что я откажусь. Но не вышло.
Если бы дело было в обычной жизни, то я бы действительно отказался. Гробить себя ради каких-то туманных перспектив стать магом? Тем более таким, который только и может, что помогать себе. Да я никогда магом стать не хотел, по мне так внезапно прилетевший выстрел из снайперки — вот настоящая убийственная магия.
Но я верил, что это обычный квест, потому привычно пропустил все стращалки мимо ушей. На угрозы, что всегда рассказывают неписи, я уже давно не обращаю внимания.
В первый день действительно часто падал. Вот когда порадовался защите. Но помогала она далеко не всегда.
Один раз вообще слетел в мотика, улетев головой вперёд. Стекло шлема было забрызгано грязью, так что, как я в полете успел сгруппироваться и убрать голову, чтобы перекувырнувшись при приземлении, не свернуть себе шею — не знаю. Волна адреналина, накрывшая меня во время этого эпического полёта, холодной липкой волной смыла все мысли.