Куриный бульон для души
Шрифт:
С того дня каждый мой визит превращался в приключение, так как Гаги рассказывала мне разные истории, связанные с ее целью. Однажды я застала ее в возбуждении колотящей по колесам кресла:
– Ты не представляешь, что я сделала сегодня утром!
– Я ответила, что не представляю, и она, переполняемая чувствами, продолжала: - Сегодня утром твой дядя рассердился и расстроился из-за какого-то моего поступка. А я даже и глазом не моргнула! Приняла все его упреки, превратила их в любовь и вернула вместе с радостью.
– Ее глаза искрились, когда она добавила: - Было так интересно наблюдать, как исчезает его злость.
Хотя
В последние дни ее жизни я часто навещала Гаги в больнице. Когда как-то раз я шла к ее палате, дежурная сестра сказала мне:
– Знаете, ваша бабушка - особая женщина… она - свет.
Да, цель зажгла ее жизнь, и она до конца оставалась светом для других.
Д. ТринидадХант
Ангелам не нужны ноги, чтобы летать
Есть страна живых и страна мертвых, и мост между ними - любовь…
Торнтон Уайлдер
В один из моих последних приездов в Варшаву в числе других тридцати гражданских дипломатов из Института гуманитарной информации в Сан-Матео, штат Калифорния, я шокировал нашего гида, сказав, что хочу встретиться с простыми людьми.
– Хватит соборов и музеев, - сказал я.
– Мы хотим познакомиться с людьми.
Гид, которого звали Роберт, сказал:
– Вы шутите. Вы, наверное, не американцы. Может, канадцы, но только не американцы. Американцы не знакомятся с людьми. Мы смотрим «Династию» и другие американские фильмы. Американцы людьми не интересуются. Поэтому скажите мне правду. Вы канадцы или, может, англичане?
Грустно признавать, он не шутил. Он говорил вполне серьезно. Однако мы - это были мы! Поговорив о «Династии» и других американских фильмах и признав, что таких американцев много, мы сказали, что есть и другие, и в конце концов убедили Роберта познакомить нас с простыми людьми.
Роберт отвез нас в санаторий для старых женщин. Самой старой из них, якобы русской княгине, было больше 100 лет. Она читала нам стихи на разных языках. Хотя не всегда было понятно, что она говорит, ее благородство, очарование и красота говорили сами за себя, и эта женщина не хотела, чтобы мы уходили. Но нам пришлось. В сопровождении сестер, врачей, сиделок и администратора мы перезнакомились почти со всеми 85 пациентками санатория. Некоторые из них называли меня «папочка» и хотели, чтобы я их обнял. И я это делал и все время плакал, видя красоту их душ, заключенных в состарившиеся тела.
Однако самое сильное потрясение мы испытали при посещении последней пациентки. Она была самой молодой женщиной в санатории - 58 лет. Звали ее Ольга. Последние восемь лет она провела одна в своей комнате, отказываясь вставать с постели. Она больше не хотела жить, потому что умер ее любимый муж. Эта женщина, работавшая в свое время врачом, пыталась покончить с собой, бросившись восемь лет назад под поезд. Ей отрезало обе ноги.
Глядя на эту искалеченную женщину, которая прошла через все круги ада из-за своих потерь,
Я сказал ей, что она похожа на раненого ангела и что по-гречески «ангел» - значит «вестник любви, посланник Бога». Я также напомнил ей, что ангелам, для того чтобы летать, ноги не нужны. Я говорил минут пятнадцать, и к концу все в комнате расплакались. Когда же я поднял глаза, то увидел сияющую Ольгу, которая попросила, чтобы привезли инвалидное кресло, и принялась впервые за восемь лет выбираться из кровати.
Стэн Дейл
Он мой отец
Приведенное ниже письмо было оставлено в амбулатории большой университетской больницы. Хотя автор неизвестен, содержание письма имеет отношение ко всем, кто занят в здравоохранении.
Всему персоналу этого заведения:
Когда сегодня вы возьмете свои записи и посмотрите на зеленую карточку медицинского страхования, я надеюсь, вы вспомните то, что я сейчас скажу.
Сегодня я целый день провела с вами. Я была здесь со своей матерью и отцом. Мы не знали ни куда нам нужно идти, ни что делать, потому что никогда не пользовались вашими услугами раньше. Нам никогда до этого не оказывали благотворительных услуг.
Я смотрела вчера, как мой отец превращался в диагноз, в карту, в номер дела, в благотворительный случай с пометкой «без финансирования», потому что у него не было медицинской страховки.
Я смотрела, как слабый человек пять часов ждал своей очереди, чтобы попасть к торопливым клеркам и растерявшим весь свой энтузиазм медсестрам и пройти обследование на скудном оборудовании, предусмотренном бюджетом. Я смотрела, как ему отказывают в достоинстве и гордости, которые у него, может быть, остались. Я была поражена, насколько безразличны были ваши сотрудники, как они фыркали и строили презрительные гримасы, когда пациенты неправильно заполняли бланки, как походя говорили о случаях других пациентов в присутствии посторонних, как уходили на обед подальше от этого «ада бедняков».
Мой отец всего лишь зеленая карточка, номер дела, которое мешает вам на столе в назначенный день, пациент, который второй раз спросит, куда идти, потому что в первый раз вы ответили механически. Но нет, это на самом деле не мой отец. Это только то, что вы видите.
То, чего вы не видите, - это столяр-краснодеревщик, который работал с 14 лет, частный предприниматель, у которого чудесная жена, четверо взрослых детей (которые приезжают слишком часто) и пять внуков (и еще два на подходе) - и все они считают своего «дедулю» самым лучшим. Этот человек олицетворяет собой настоящего отца - сильного и строгого, но нежного; грубоватого сельского парня, которого уважают известные бизнесмены.