Курс на Мираж

Буторин Андрей Русланович

Доктор смутился и сделал движение, словно собирался снять очки. Поскольку в конце двадцать второго века очков никто не носил, можно было только предположить, что подобная реакция передалась ему генетически от коллег-предков.

– Видите ли, э-э… Николай Геннадьевич, – дотронулся до руки космолетчика доктор. – Я вас обнадеживать напрасно не хочу… Но как раз вчера я получил разрешение опробовать новую э-э… методику на человеке… – Тут доктор отвел глаза и еле слышно закончил: – На безнадежно больном…

Истоцкий в очередной раз хмыкнул, но ничего не сказал.

– Нет-нет! – встрепенулся доктор

и замахал руками. – Я не совсем правильно выразился! Вылечить вас можно и по старым технологиям, вот только… профессию вам после этого придется сменить.

Истоцкий вскочил с антигравитационной кушетки.

– Вот уж… – вдарил он ребром левой ладони по локтевому сгибу правой руки. Но фразу не закончил, оборвав себя на выдохе. И совершенно спокойно, будто и не было только что вспышки эмоций, произнес: – Я согласен на любой, подчеркиваю – на любой, даже неапробированный метод лечения, если есть хотя бы малейший шанс на полное выздоровление. На полное, доктор! Иначе я отказываюсь от лечения вообще. Протянуть еще год-другой абы как, в постели, на инвалидной коляске – нет уж, увольте!

– Ну, почему «абы как»! – снова замахал руками доктор. – Современные методы дают такие превосходные результаты, что…

– Оставьте, док! – поднял руку Истоцкий. – Я все понял. Если я не смогу летать – поверьте, это не громкие слова, – я всегда буду чувствовать себя в инвалидной коляске! Давайте ближе к делу. Итак, что за курс лечения вы хотите мне предложить?

2

…Запустить болезнь в конце двадцать второго века – это еще надо постараться! Информация о состоянии каждого жителя Земли, с момента рождения, обрабатывалась в режиме реального времени Региональными Информаториями и передавалась затем на хранение в базу данных Глобального Информатория, которая, в свою очередь, через определенные, незначительные промежутки времени архивировалась и дублировалась в Резервном Информатории. Проморгать даже начинающийся насморк при такой системе не представлялось возможным. Не говоря уже о чем-то более серьезном.

Другое дело – космос. Постоянные колонии и станции, разумеется, имели свои Информатории, а также необходимое оборудование и специалистов, чтобы справиться с любой известной на данный момент болезнью. Но исследовательские корабли, а тем более – спринт-разведчики, по причине малочисленности экипажей и краткосрочности миссий, в большинстве своем собственных Информаториев не имели, да и глобально-восстановительных лечебных комплексов – тоже. На спринт-разведчиках в экипажах отсутствовал даже врач – космолетчики пользовались в случае необходимости полученными при обучении медицинскими знаниями и индивидуальными лечебно-профилактическими средствами.

Так что пациентами немногочисленных стационарных госпиталей, как на самой Земле, так и в колониях, становились в основном именно космолетчики. Разумеется, в отделениях травматологии была своя статистика (от травм не спасал, увы, никакой Информаторий), хотя и там, разумеется, определенный процент космолетчиков присутствовал.

То же, что произошло с Николаем Истоцким, явилось для медицины последнего десятилетия полнейшей неожиданностью. Нонсенсом! Рак в конечной стадии – это слишком даже для космолетчика. Тем более что Информаторий не получал от Николая сведения лишь одни сутки – пока тот находился в краткосрочной исследовательской экспедиции…

Цель перед экипажем спринт-разведчика «Сюита» стояла вполне прозаичная: осуществить исследование звезды на самой периферии Метагалактики, входящей в небольшую спиральную галактику, побывавшую недавно, по земным наблюдениям, в ранге сверхновой.

Ее вспышку астрономы увидели неделю назад, стало быть взрыв произошел примерно за четыре миллиарда лет до этого. А с учетом того, что спринт-разведчики пользовались технологией СПВ (Сворачивания Пространства-Времени) или, по-простому, Нуль-Т, то, оказавшись в районе звезды в настоящее время, они могли наблюдать то, что происходит с бывшей сверхновой сейчас. Все легко, просто и довольно-таки буднично для конца двадцать второго века.

Между собой члены экипажа «Сюиты» называли свой шустрый кораблик «Суетой». Действительно, суета – прыжок, исследование объекта за пару суток, самое большее – за неделю, прыжок назад, новое задание, снова прыжок… Туда-сюда, туда-сюда – суета, одним словом.

3

Нынешней полет ожидался таким же рядовым скачком, не более. Поэтому фразу штурмана Родионова: «Что за ерунда?» сначала за сигнал тревоги не восприняли.

– Нет, ну что за ерунда? – повторил Родионов, уже с явной целью привлечь внимание остальных членов экипажа. – Командир, посмотри, где мы выскочили!

Истоцкий бросил взгляд на сферу Показателя.

– Двести сорок парсеков от цели, – хмыкнул он. – Действительно, двести парсеков туда – двести сюда, какая ерунда!

– На тебя не похоже, Сергеич, – весело добавил космолетчик-исследователь Леха Хрумкин.

– Заткнись, Леха, – огрызнулся Родионов. Ответить командиру в подобном тоне постеснялся, но, тем не менее, изрек с явной обидой в голосе: – Ты, Геннадьич, посмотри еще, что Бортовик выдает.

Истоцкий ловко крутанул ладонью над инфополем Бортового Компьютера, разворачивая висящие в воздухе строки в свою сторону и прочитал вслух:

– «Свойства ПВ отличны от нормы. СПВ к заданным координатам невозможно. Аварийный останов Преобразователя. Введите новые координаты». Круто! Ты когда-нибудь с подобным сталкивался, Сергеич?

– Нет, конечно! Такого просто не бывает.

– Но есть же, – хмыкнул Истоцкий. – Сам видишь.

– А Бортовик накрыться не мог? – почесал седеющий ежик волос Родионов. – Или… Преобразователь, не приведи господи?

– Бортовик! Ты че, Сергеич? – гоготнул Леха Хрумкин. – Там же кристалл крепче алмаза! Он в принципе не накрывается.

– Ну, а если бы Преобразователь… – осторожно продолжил Истоцкий. – Прости, что поминаю имя Твое всуе! – полуобернулся он назад, где, в кормовой части «Сюиты» располагался Преобразователь, бог СПВ. – Если бы Преобразователь… гм-м… накрылся, да еще в процессе СПВ… Где бы, что бы сейчас от нас было?

– Тоже верно, – согласился штурман. – И что теперь?

– Для начала давайте осмотримся. Как там наша пыхнувшая звездочка? Отсюда все ж получше видно. – Истоцкий увеличил часть изображения на экране Визора.