Курсант. Назад в СССР 5

Дамиров Рафаэль

– А что за рать у вас такая? Из двух человек и одного старика? Не могли вам людей выделить?

– Так я же говорю, нету больше. Всех уже раскидали, кого могли. А наш адресок посчитали самым бесполезным. Якобы там живут сродные братья подозреваемого. Армяне. Вроде как не при делах. Недавно в городе. Но для формальности проверить надо их. Чтобы исключить, так сказать.

– Вдвоем живут?

– Да, квартиру сняли. Переехали недавно из Алаверди. Мясом в коопторге торгуют. Представляешь?

Погодин был искренне удивлен.

–

А что такого?

– Ну, как бы это не мужское занятие… Продавцом работать. Так что? Поможешь?

– Ладно, только я ненадолго. Через часик Быков с Трошкиным должны прийти. Помогу тебе в квартиру проникнуть, а там уже дальше сам.

– Спасибо, Андрюх!

Я положил трубку. Баба Глаша, что с интересом слушала мой разговор (детективы она обожала), теперь демонстративно уперла руки в бока:

– Петров! Я думала, никогда не наговоришься! Аппарат, поди, уже перегрелся. Сколько трещать-то можно? Вернешься с командировки – три пролета подметешь!

– Не греется телефон, баб Глаш, – улыбнулся я. – А подмести – подмету.

Я наказал Соне встретить друзей и развлекать их до моего приезда. Квадратный коротыш “Саратов” затарен пивом и воблой. Будет чем заняться гостям, соскучиться не успеют.

Я поцеловал Соню, шлепнул ее там, где звонко, и поспешил вниз, где у подъезда в гордом одиночестве стояла моя ласточка. Похоже, что среди обитателей общежития я вообще был единственным обладателем автомобиля. Да еще и “Волги”.

До нужного адрес добрался быстро. Даже опередил опергруппу. Прибыли они минут через десять на стареньком красном “Москвиче” четыреста двенадцатой модели с пожамканными дверями и замятыми передними крыльями.

– Привет! – воскликнул я, разглядывая вылезающих из машины троих милиционеров. – Что, служебки все по “нормальным” обыскам разъехались, а вам это корыто досталось?

– Вообще-то это моя машина, – насупился возрастной широкоплечий детина с лицом Валуева, но глазами добрыми, как у спаниеля.

Когда он выгребся из машины, ее задние рессоры облегченно скрипнули.

– Извини, дядь Вась, не признал твою ласточку. У тебя же шестерка вроде была. Новая совсем.

– Была да сплыла, – буркнул здоровяк. – Развелся я, Андрюха, вот разменял ласточку на корыто.

– А я-то думаю, почему в машине псиной несет? – подал голос молодой следак. Внешне он напоминал Максима Перепелицу. В плечах неказист, непослушный вихор на полголовы, глаза шкодливые, но умные. – Ты что, дядя Вася, собак на нем возишь?

– Да я сам как собака, – вздохнул тот. – Пропах насквозь на питомнике, только что не гавкаю. Ну что, молодежь! Пойдемте делом займемся.

Вошли в подъезд. Тесный лифт едва нас вместил. Кинолог даже голову пригнул. Сколько в нем роста, интересно?

– Жмите уже на кнопку кто-нибудь, – ворчал “Перепелица”, тщедушное тельце которого приперли в угол.

– Какой этаж? – спросил я.

– Четвертый, – ответил Погодин. – Одиннадцатая квартира.

Я потянулся к панели с кнопками, но туша Василия все перегородила.

– Дядь Вась, подсоби, – прокряхтел я. – Не могу дотянуться.

Тот неуклюже развернулся и ткнул заскорузлым толстенным пальцем в панель. Как таким пальцем он умудряется еще в кнопки попадать? Кажется, что он надавил на несколько сразу.

Лифт дернулся и загудел. Натужно повез нас наверх. Ехали слишком долго. Или лифт дохлый, или нас много. Двери открылись, и мы высыпали на лестничную площадку.

– Вот эта квартира, – следователь уверенно повел к средней, что была почти напротив лифта.

– Откуда ты знаешь? – спросил я. – Тут же номеров нет.

– Посчитал. По три квартиры на этаже. Эта, значит, – уверенно заявил он. – Звоните. Только надо представиться службой какой-нибудь. Газовой, например. А то вдруг не откроют.

Насчет этого он был прав. Обыск – это такое скользкое следственное действие с непредсказуемым началом и концом. Бывало в прошлой жизни, на обысках, в которых мне приходилось участвовать, “клиенты” глотали смертельные дозы наркоты (чтобы не приписали хранение – ума, конечно, палата), некоторые вообще пытались выброситься из окон. Приходилось их от окон оттаскивать, а первых от наркоты откачивать.

Я позвонил в дверной звонок. Тот мерзко затрезвонил, казалось, на весь подъезд. Слышим шаги. Глазок погас, кто-то прильнул к нему изнутри. Мы, естественно, попрятались за угол, оставив Василия в гордом одиночестве. В отличие от нас, мажористой молодежи, Василий больше всех походил на газово-сантехническую службу своей одеждой и вообще потертым видом. Даже куртка цвета узбекского ослика напоминала спецовку.

Обитатель квартирных недр нас обозрел и через пару секунд выдал стандартный вопрос, поданный через дверь голосом таким, будто мы его семью похитили, деньги и куртку замшевую в придачу. Две.

– Х-кто?!

– Горгаз, – не моргнув бессовестной мордой, выдал Василий. – Утечки проверяем.

– Время уже не рабочее, – пробурчал мужик за дверью.

– А аварии, гражданин жилец, не по графику случаются. Откройте, если не хотите пострадать от утечки. На соседнем участке квартира рванула так, что в живых остался только попугай. И то потому, что его еще не успели купить и принести из зоомагазина.

– Поздно уже. Не открою, – заявил бесстрашный жилец, которого судьба попугая никак не вдохновила.

Мы ретировались за угол на мини-совещание.

– Раз не открыли, значит, в квартире прячут что-то, – суетился молодой следак. – На верном пути мы, товарищи. Уж у меня чуйка – будь здоров. Попались армяне.

– Что делать-то будем? – чесал репу Погодин. – Как внутрь попадем?

– Конечно, – поморщился я. – Дядя Вася никак на газовика не похож. В плечах сажень, морда, как кирпич, и ростом с дядю Степу. Вот и не поверил ему жилец.