Курсистки
Шрифт:
Через полгода они уже были за границей. Он оплачивал ей операции, лечение, реабилитацию. А через три года они вернулись домой в родной город.
Она сразу же позвонила Соньке домой. Ей так хотелось, чтобы она пришла к ней в больницу, в которой она проводила по восемь месяцев в году, посочувствовала, просто сказала «спасибо». И тут выяснилось, что они, оказывается, теперь живут в разных мирах. Софья Александровна Гурская ничего не хотела иметь общего с уголовницей Танькой Косовой. С этого момента в ее сердце прочно поселилась злоба. И жажда отомстить. Но,
Косова увидела на дороге приближающиеся огни. «Вот и такси, даже раньше, чем обещали. Сервис, однако!», – успела подумать она, прежде, чем поняла, что это не такси. «Неужели уже нашли! Черт! Я здесь торчу, как кактус в пустыне. Где же этот извозчик!» – она испуганно вжалась в лавку. Машина с мигалкой на крыше промчалась мимо нее. И тут же вдалеке показалось такси. «А мне опять повезло!» – весело подумала она, залезая в уютное нутро машины.
Глава 34
– Вот беда, вот беда! Такая милая женщина, – причитала, сидя на ступеньке, старушка.
– Вера Петровна, расскажите, как и когда вы познакомились с Валерией Георгиевной Шляхтиной, – молодой следователь старался быть терпеливым.
– Сегодня поутру. Она меня окликнула из своей квартиры, я как раз вышла из подъезда, за хлебом пошла, знаете, много мне не нужно, но….
– Что она у вас хотела узнать?
– Ой! Она, видно, за границей жила долго, такая вежливая, воспитанная. Раньше – то, лет десять назад в этой квартире Петровы жили, а после их смерти сын ее продал. Видно, вот ей. Только пустовала квартира все это время. А потом эта женщина вернулась, а знать не знала, что нас сносят. Я ей все рассказала. И то, что почти все уехали, осталась я, вот внука жду…
– Вы в доме одна? Или еще из каких квартир жильцы не выехали?
– Да только Колька Кучнев из шестой. Он так-то ничего, когда-то машины чинил, деньги зарабатывал хорошие, потом начал пить. Мать его умерла три года как. С тех пор он один жил. Он, вроде, сейчас шофером устроился, на хорошей такой машине. Женщину возит. Бизнесменша, наверное. Я раз ее видела, через стекло опущенное.
– Он живет один?
– Один. Только третьего дня та дама к нему поднялась в квартиру. Раньше – то нет, не было такого. А вот как выходила, я не видела. Уж думаю, не взял ли себе Колька женщину. Да с ребенком еще.
– В какой, говорите, он квартире?
– Вот, прямо напротив этой, в которой она поселилась. Беда… – старушка опять покачала головой.
– Странно, Виктор Сергеевич, мы тут шумим, а из квартиры никто так и не вышел. Вечер поздний. Если этот Кучнев здесь живет, да еще с женщиной и ребенком…
– Вера Петровна, вы сегодня соседа вашего видели?
– А как же! С балкона видала. Он мальчонку к машине нес на руках. Кудрявенький такой, беленький, чисто ангелок. А спал как крепко. Мне – то все гаражи видно. Кучневых гараж второй с краю. Он мальчика-то на землю прямо положил, машину с гаража вывел, его туда загрузил, и они уехали. А потом он приехал, машину в гараж поставил.
– С ребенком?
– И то правда – мальчонки с ним не было. Видать, к матери отвез. А что, Кольки – то дома, что ль нет? По эту пора он всегда дома. Ты позвони ему в дверь-то, позвони. Откроет он. Хотя, если пьяный или еще как, то не откроет…Не пахло от него в последнее время водкой-то, а глаза шальные и не здоровается…Внук мой, моряк, сказал, от наркотиков.
– Звони, Степнов. Все равно нам с ним поговорить нужно. Возможно, видел что-то.
– Виктор Сергеевич, там машина подъехала.
– Это, наверное, дочь. Домработница, с которой я разговаривал, обещала ее найти, – Виктор выглянул в окно: темный джип припарковался у соседнего подъезда. Из машины со стороны водительского сиденья вылез высокий цыган. С другой стороны из открытой дверцы сначала показалась изящная ножка в легких босоножках, а затем и сама женщина. Цыган помог ей обойти лужу, и они вместе вошли в подъезд.
– Здравствуйте, я – Виктория Лунева, дочь Валерии Георгиевны Шляхтиной, – женщина выглядела на удивление спокойной, – Что с моей матерью?
– К сожалению, она погибла, – Виктор, видя ее спокойствие, решил не скрывать истинное положение дел, – Когда и где вы виделись с ней в последний раз?
– Десять лет назад. В зале суда, где ее судили за убийство моего отца. Вчера она вернулась в город, но мы не встречались, меня дома не было. Няня моих детей отдала ей ключ от этой квартиры, и она уехала.
– А где вы были сегодня?
– И сегодня и последние три дня я нахожусь с подругой Софьей Гурской, у которой в семье большое несчастье.
– Я знаю: похищен ребенок. Простите.
– Да. И убит муж. Поэтому я с ней. Я могу узнать, что здесь произошло?
– Шляхтина Валерия Георгиевна получила удар по голове тяжелым предметом, затем скатилась с лестницы. Перелом шейных позвонков.
– Значит, ее убили? Вот ты и расплатилась за убийство папы, мамочка, – тихо сказала Вика, глядя на прикрытое простыней тело.
– Вам ее совсем не жалко? – не выдержал Виктор.
– Причем здесь жалость? Ничто не происходит безнаказанно. Рано или поздно с ней случилась бы беда.
– Вика, наверное, нужно поехать с телом в морг. Давай я тебя отвезу домой или к Соне, а сам займусь формальностями, – к Вике подошел молодой мужчина, – Иван Лунев, – представился он Виктору.
– Да, вы можете ехать.
– А о каком мальчике рассказывает вон та старушка? – спросил Гордей, прислушавшись к разговору между Верой Сергеевной и врачом скорой помощи.
– Это она про соседа. К нему приехала женщина с сыном. Но, похоже, их никого уже в квартире нет, – Виктор смотрел на безуспешную попытку своего коллеги дозвониться в дверной звонок, – Вера Сергеевна, а женщина, которая приезжала к Кучневу, куда делась?