Курский излом
Шрифт:
Танковый бой проходил при явном превосходстве сил со стороны противника, и при сильном воздействии его авиации на наши боевые порядки в результате было сожжено 5 Т-34.
В 13.30 9.7.43 г. 6 танков 180-й тбр, занимавшего оборону на правом фланге 232-го тб–на, наблюдая бой с танками, не помогли в уничтожении противника, а оставили занимаемый рубеж обороны и отошли в северном направлении, открыв правый фланг 232-го тб–на. В результате боя с 11.00 до 12.25 в 232-м тб–не осталось всего 8 танков. В 14.00 до 17 тяжелых танков («пантеры» Штрахвица. — В. З.) повели наступление [856] северо–западнее леса, что севернее
В это же время танки, вышедшие вдоль обояньского шоссе на выс. 260.3, продолжали вести наступление, зайдя 232-му тб на левый фланг, а впоследствии вышли в тыл и продолжали уничтожение наших танков. К 14.00 в 232-м тб оставалось всего 2 Т-34, которые вели бой и отходили в северном направлении.
Одновременно в 14.00 до 40 танков повели наступление на 233-й тб, выходя двумя колоннами: одна — на запад, из Сух. Солотино, в направлении 2-й танковой роты; вторая же, из Кочетовка, в северо–западном направлении, силой до 15 танков «тигр» (2-й тк СС. — Б. З.).
В 14.00 зам. начальника штаба по оперативной работе, докладывая по телефону обстановку начальнику оперативного отдела штаба 1-й ТА Никитину, получил распоряжение: левофланговому батальону (233-й тб. — В. З.) контратакой в правый фланг противника в направлении Новоселовка помочь правофланговому батальону. Для выполнения полученного распоряжения начальник штаба бригады по радио отдал распоряжение командиру 233-го тб майору Кузнецову контратаковать противника в направлении Новоселовка и помочь 232-му тб.
Командир 233-го тб майор А. Н. Кузнецов решил: 2-й тр вести бой с танками противника, выдвигающимися из Кочетовка, тем самым прикрыть левый фланг 1-го тб, которому дал распоряжение выйти в район оврага, что в 1 км севернее Новоселовка, удержать танки противника, расстреливая их огнем с места.
К этому времени оставшиеся танки 232-го тб–на в количестве двух штук (танк командира батальона и его зам. по строевой части) отошли в северном направлении»{808}.
Таким образом, после отхода остатков 86-й тбр за Новоселовку путь для немцев к последнему крупному селу на втором армейском рубеже у обояньского шоссе был открыт. Захват района Новоселовки позволял противнику начать наступление уже на третий тыловой рубеж.
О том, что противник в этот день на обояньском направлении продвигается быстрее, чем прежде, Н. Ф. Ватутин понял еще утром, сразу же после первых сообщений из 1-й ТА. Но весь трагизм положения командарм ощутил лишь после того, как М. Е. Катуков лично доложил ситуацию. Николай Федорович сразу задал вопрос о подходе резервов. Но получил ответ, что они еще не подошли. Разговор состоялся перед полуднем, [857] и командующий фронтом недоумевал, почему 10-й тк, хотя бы одной резервной бригадой, как он приказал В. Г. Буркову, еще не выдвинулся в полосу первой танковой. Он связался с 10-м тк, но ему было доложено, что перед участком обороны 285-го сп, за которым стоял корпус, противник начал активные боевые действия в направлении сел по левому берегу Псела. Поэтому отвести 183-ю и 178-ю тбр нельзя, из–за того что 2-й тк еще не приступал к смене бригад корпуса. Лишь 186-я тбр уже находится в пути. Вновь у Николая Федоровича появились недобрые мысли в отношении генерала А. Ф. Попова, но в этот момент ситуация от комкора
«Прошу:
1. 9.7. 43 г. бомбардировать танки и пехоту противника:
а) Прохоровка,
б) Беленихино — Короча, с предварительной доразведкой и вызовом с КП командарма.
2. Прикрыть с воздуха боевые порядки армии.
3. Направить оперативную группу ВВС со средствами связи на КП командарма»{809}.
О том, как была выполнена эта просьба, свидетельствует второе письмо начштаба 69-й А за № 110960 в адрес начальника штаба Воронежского фронта и командующего 2-й ВА:
«С 7.00 до 9.00 до 60 Ил-2 бомбардировали боевые порядки 285-го сп, 295-го сп 183-й сд в пунктах: Васильевка, свх Комсомолец, выс. 241.6, ущерб выясняем.
Прошу информировать, по чьей заявке бомбардировали данные пункты»{810}.
Что помешало штабу генерала С. А. Красовского уточнить оперативную обстановку в полосе, где предполагалось нанести столь сильный удар, непонятно. Не ясно и почему штаб 1-го ШАК проигнорировал пункт письма о «доразведке» целей, а сразу с утра отдал приказ провести штурмовку рубежей. Во что превратили два полка «ильюшиных» за два часа интенсивных ударов окопную систему, блиндажи и минные поля двух полков дивизии генерал–майора A. C. Костицина, читатель без труда может сам представить.
Но это лишь часть того, что произошло. В момент начала налета из леса ур. Сторожевое стали вытягиваться колонны [858] 99-й тбр подполковника Л. И. Малова 2-го тк, двигавшиеся в Андреевку для смены 178-й тбр. Заметив колонны, экипажи штурмовиков переключились на них. Зенитных средств в колоннах не было, и летчики трудились на совесть. Поняв, что попали под бомбы собственной авиации, танкисты начали маневрировать и уходить обратно в лес ур. Сторожевое, а позже, когда начался новый налет, за дома сел у поймы Псела. Основной удар пришелся по мотострелковому батальону бригады. О ЧП майор Тептин, начальник политотдела 99-й тбр, так докладывал в корпус:
«Сегодня наша авиация бомбила боевые порядки бригады и подразделений на марше до трех раз, в результате бомбежки 75 % личного состава 1-й роты мспб убито и ранено, также ранено до 10 человек из экипажей (танков. — Б. З.)»{811}.
Общую цифру потерь всех соединений во время трех авианалетов на 2-й тк обнаружить пока не удалось, есть лишь разрозненные данные. Так, в документах штаба 99-й бригады указано, что лишь в двух местах: у выс. 258.2 и в Васильевке — только во 2-м тб и мспб было убито и ранено 30 человек{812}.
О подобных фактах в действующей армии обязательно докладывалось в Москву. Было сообщено и о ЧП в полосе 183-й сд и 2-го тк в течение 8 и 9 июля. Вероятно, на тот момент такой череды происшествий с одними и теми же соединениями в одном и том же районе по всему фронту не было, и о них доложили лично И. В. Сталину. Уже на следующий день Н. Ф. Ватутин получил от заместителя начальника Генерального штаба генерал–полковника А. И. Антонова распоряжение, в котором указывалось:
«Народный Комиссар обороны приказал: