Кусака
Шрифт:
Примерно в восьми футах от двери у Вэнса отнялись ноги. Он увидел лежащий на высохшем газоне тапочек Джинджер. В животе заворочался холод — двери напоминали пасть, готовую сжевать его, стоит только переступить порог. Ему показалось, что где-то очень далеко юношеские голоса издевательски выкрикивают: Бурро! Бурро! Бурро!
— Шериф? — Дэнни остановился у двери. — Вы в порядке? — В тусклом лиловом свете лицо Вэнса лоснилось от пота.
— Ага. Все отлично. — Он нагнулся и принялся растирать колени. — Просто
— Вот уж не знал, что вы играли в футбол.
— Дело прошлое. — Вэнс весь вспотел: лицо, грудь, спина, зад. Холодный, липкий пот. Его обязанности шерифа ограничивались разгоном драк, расследованием дорожно-транспортных происшествий и выслеживанием пропавших собак. Стрелять при исполнении служебных обязанностей ему еще не приходилось, и от мысли, что надо войти в этот дом и увидеть, что же свело Джинджер Крич с ума, яйца шерифа зачесались, словно были битком набиты пауками.
— Хотите, чтобы я вошел? — спросил Дэнни.
Да, чуть не сболтнул Вэнс. Но, чем дольше он сверлил дверь взглядом, тем отчетливее понимал, что первым должен войти сам. Должен, потому что он — шериф. Кроме того, у него был дробовик, а у Дэнни — винтовка. Что бы там ни было, он его изрешетит.
— Нет, — сипло сказал он. — Первым пойду я.
Чтобы снова двинуться с места, Вэнсу понадобилось собрать всю свою дряблую силу воли. Дрогнув в несытом дверном проеме, он вошел в дом Крича. Под правым башмаком мяукнула оторванная половица.
— Хитрюга! — позвал он и не совладал с голосом. — Хитрюга, где ты?
Полицейские пошли на свет, через холл, в гостиную, где отбрасывала тени пара масляных светильников, а от пола к потолку слоями плыла пыль.
— Шериф, взгляните! — Дэнни первым увидел дыру с зазубренными краями и теперь показывал на нее. Вэнс приблизился к провалу в полу. Они с Дэнни остановились над ним, заглядывая вниз, во тьму.
Скрип-скрип. Скрип-скрип.
Оба одновременно подняли глаза, и оба увидели.
В дальнем углу комнаты, в качалке, кто-то сидел и качался: вперед-назад, вперед-назад. На полу возле кресла лежал разодранный «Географический журнал».
Скрип-скрип. Скрип-скрип.
— Х-хитрюга? — прошептал Вэнс.
— Наше вам, — сказал Хитрюга Крич. Почти все его лицо находилось в тени, но он по-прежнему был одет в желто-синюю клетчатую куртку, темно-синие штаны, жемчужно-серую сорочку и двухцветные кроссовки. Рыжие прямые волосы были зализаны на макушку, руки сложены на коленях. Хитрюга качался.
— Что… что происходит? — спросил Вэнс. — Джинджер чуть с ума…
— Наше вам, — снова сказал его собеседник, продолжая качаться. Лицо было совершенно бесцветным, только поблескивали в свете двух уцелевших ламп, свисавших с тележного колеса люстры, глаза. Само тележное колесо было сломано. «Скрип-скрип», — не умолкали полозья
Голос, подумал Вэнс: странный у него голос. Хриплый, как басы церковного органа. Да, этот голос по звучанию напоминал голос Хитрюги, но при этом… отличался от него.
Поблескивающие глазки пристально следили за шерифом.
— Ты — лицо, наделенное властью. Так? — гнусаво прогудел голос.
— Я Эд Вэнс. Ты меня знаешь. Ладно, Хитрюга. В чем дело! — Ноги Вэнса снова приросли к полу. У Хитрюги было что-то неладно со ртом.
— Эд Вэнс. — Хитрюга легонько склонил голову на сторону. — Эд Вэнс, — повторил он, словно прежде ни разу не слышал этого имени и хотел убедиться, что не забудет его. — Да-с, я знал, что пришлют представителя власти. То есть тебя, так?
Вэнс посмотрел на Дэнни. Паренек был на волосок от того, чтобы выскочить из ботинок, руки прижимали винтовку к груди. Ритм речи Хитрюги Крича, категоричность фраз, неторопливый говорок — все было как надо, вот только эта таящаяся в голосе органная нота, хрипотца, словно горло Хитрюги забила мокрота…
— Тогда задам-ка я тебе вопрос, коллега, — сказала сидящая в кресле-качалке фигура. — Кто хранитель?
— Хранитель?..
— Разве я заика? Кто хранитель?
— Хитрюга… о чем ты? Я ничего не знаю про хранителя.
Качалка остановилась. Дэнни ахнул и шагнул назад — не возьми он себя в руки, он мог бы нырнуть в провал.
— Может быть, не знаешь, — ответил сидящий в качалке. — Может быть, знаешь. А может быть, канифолишь мне мозги, Эд Вэнс.
— Нет, клянусь! Я не знаю, о чем ты говоришь! — тут Вэнса, как пуля между глаз, настигла мысль: это больше не Хитрюга!
Фигура встала, похрустывая одеждой. Хитрюга Крич показался Вэнсу на два или на три дюйма выше, чем ему помнилось, и куда шире в плечах. В том, как он двигал головой, было что-то странное, нечто, напоминающее дерганые движения марионетки, которой управляет невидимая рука. Фигура странным кукольным шагом двинулась к Вэнсу, и он попятился. Остановившись, существо перевело взгляд с Вэнса на Дэнни и обратно, а потом белое лицо с серыми червяками губ улыбнулось, открыв стиснутые зубы: так улыбаются торговцы.
— Хранитель, — повторило существо, и свет блеснул на зубах. Однако теперь это были не зубы, а тысячи отливавших синим, близко посаженных иголок из вороненой стали. — Кто он?
Похоже, Вэнс никак не мог перевести дух.
— Клянусь… я не знаю…
— Ну-с, может быть, я тебе и поверю. — Фигура в кричащей спортивной куртке медленно потерла толстые бесцветные руки, и Вэнс увидел ногти около дюйма длиной, тоже сделанные из вороненого металла и окаймленные крошечными зубчиками, как пила. — Раз ты представитель власти и все такое, я должен тебе верить, верно? — спросило принявшее обличье Хитрюги существо.