Кузнец бед и оковы заклинаний
Шрифт:
– Зря ты так.
– решив не проявлять открытой агрессии я выбрал назидательный тон.
– Если бы не мой сын, ты бы сгинула, как никчемное животное, тут на помойке. Тебе стоило бы быть благодарной ему.
Она поникла, затем ухмыльнулась:
– Я еще не поняла, в чем тут для меня благо.
У неё на лице не отразилось ни признательности, ни сожаления за свою грубость.
– Как ты попала сюда? Что с тобой произошло? Ты же контейнер - производитель, почему на тебе форма добытчика - собирателя?
– А ты много знаешь о сикхах, я гляжу.
– она с некоторой долей уважения окинула меня взглядом.
– Я могу намного больше чем
– в её голосе послышались нотки превосходства. Она вздернула голову, и сверкнула на меня своими глазами индиго.
– Я воин и охранник! А они хотели что бы я вынашивала для них работников...- губы девы задрожали и исказились в горькой и яростной улыбке.
– Я пришла к ней, что бы сказать об этом! Я сказала что докажу ей!
Ох! Сколько же чувств было в её монологе. Как обиженно горел этот взгляд, от воспоминаний о несправедливости. Я, не скрою, был восхищён её внутренним горением. Всегда проникался горячими сердцами и бунтарским духом в живых существах!
– И что она сделала, когда ты пришла к ней?
– Она выбросила меня на свалку, как отходы.
– моя собеседница сжала губы. Глаза сузились в две щелочки, и она прошептала.
– Но я докажу ей. Им всем...
– Ты больше не в улие. Её энергии не питают тебя, и ты можешь жить без них. Не хочу тебя разочаровывать, но они тебя не примут...хах! Разве что в качестве экземпляра в коллекцию.
Она зло подавшись в мою сторону, вдруг передумав, замерла и покосилась на огонь:
– Я смогу! Я докажу!
– спохватившись, начала что то искать у себя в складках одежды.
– Это ищешь?
– я показал ей её орудие. Конструкцию, похожую на большой шприц, с иглой- лезвием на конце.
– Отдай!
– закричала она.
– Конечно. Мне оно без надобности.
– сказав это, я сломал шприц об колено, вырвал иглу и протянул ей обломки.
Её затрясло от ярости, но она вновь сдержала себя.
– Вот и правильно, детка.
– заключил я вставая.
– Мне с сыном пора. Отдай флягу. Она принадлежит ему.
Она молча швырнула её мне. Поймав флягу, я взмахом руки затушил костёр и пожелав ей удачи, направился к Нарви, насупившись пинавшему камни неподалёку.
До портала я шел молча и не оглядываясь. Нарви же оглянулся раз десять, не меньше. Хоть тоже и не проронил ни звука, но молчание его было красноречивее любых слов. Я наконец не выдержал:
– Она понравилась тебе?
Он шмыгнул носом:
– Она назвала меня мелким...
Я разхохотался:
– Знаешь, я был чуть старше тебя, когда приехал с матерью в Ярнвид. Ты не мелкий. Ты молодой и сильный.
– Я не такой как ты. Будь ты на моем месте, она бы не стала так с тобой говорить.
– сказал он с сожалением.
– Стала бы. А я бы поставил её на место.
– Как?
– Как нибуть. Нарви, женщины и разные и одинаковые одновременно. Мы все такие. Недостатки это иллюзия. Учись обращать их в пользу себе. И свои и чужие. Твоя молодость и неопытность, это твоё взлётное поле. Оно огромно. Можешь разогнаться на столько быстро, что взлетишь на самый верх! И с той скоростью с какой захочешь. Только не позволяй себе показывать женщине на сколько она тебя задела. Позволить это, можно только в двух случаях - когда доверяешь ей, или если это часть твоего плана по её завоеванию. Ну...в любом случае эта незнакомка тебе не светит пока. И даже не по тому что ты ей не по нраву. Дороги ваши разные, сынок. По этому давай пока оставим всё как есть и займёмся твоим просвещением. Йотунская матерь, ты уже взрослый для некоторых вещей!
– я весело приобнял его, а он сконфуженно хмыкнул.
– Ох...пап, а маме расскажем?
– Ну, я собираюсь поставить её в известность...в общих чертах.
– Как думаешь, она расстроится?
– Я думаю она будет рада что с тобой все в порядке. Давай поторопимся. Она уже заждалась нас.
Мы вернулись поздним вечером. Дорогу к дому овсещали только огромные звёзды. Их сияние было прекрасно. Воздух был прохладен и свеж. Я сбросил с себя остатки впечатлений о пережитом приключении. Чувствовал, что мы ещё увидимся с этой воинственной девой, но особо не акцентировал на этом внимание.
Положа руку на сердце, мне хотелось отвлечь Нарви от мыслей о ней, как можно на долгое время. Подумал, что уместно было бы свозить его в Ярнвид или в Утгард. Асгардских красоток я никогда не считал подходящими кандидатурами для приобретения им первого опыта близкого контакта с женщиной...Да и не засматривался он ещё ни на кого из окружения. Его трепетная сыновья любовь к матери, была единственным проявлением его интереса к противоположному полу на то время. Он был очарован ей и тянулся к ней всем сердцем...Но, Сигюн, так же безмерно любившая своих детей, обладала при этом одной особенностью. Как бы не облизывала, не холила и лелеяла она сыновей, в семье нашей, очень четко было определено - главный мужчина в её жизни это я. Сыновья для неё, были в первую очередь моим продолжением, а уж потом её любимыми мальчиками. Повзрослевший Нарви, признаться, очень страдал от этого, но вида не подавал. Это проявлялось только в его непомерном стремлении быть похожим на меня.
У него это не получалось. Он чувствовал что он не похож. Он не был похож даже внешне. Нас связывало гораздо больше - внутреннее горение и импульсивность. Я ведь тоже был сыном своего отца, его деда. И это было для меня гораздо важнее. Я как мог, старался показать ему на сколько много в нём достоинств. На сколько он замечательный...Я не старался переубедить Сигюн в её точке зрения. Наверно по тому что мне безмерно льстило отношение жены. Я сам был с ней иногда взрослым ребенком, желающим исключительно её внимания, ласки и восхищения. Она всегда давала мне это. Иногда мы менялись ролями и я чувствовал её маленькой девочкой, которая так же нуждается в моей заботе, ласке и защите. И тогда уже я давал ей то, что ей было нужно. Нам было так хорошо вдвоём... И мы порой...были хреновыми родителями! Но наши дети выросли такими потрясающими мужчинами! Конечно не без заскоков...Ой я не могу!
– он рассмеялся заметив моё выражение лица.
– Лучшее, враг хорошего. А мы так хотели быть лучше. Она была самой лучшей матерью на свете! Но ещё больше она была женой. Так бывает. И это нормально. Киньте в меня тапком, но подозрительна та женщина, которая ставит ребёнка выше своего мужчины. Возможно, я говорю страшные вещи для кого то. Но это так. Женщина отдающая себя детям, особенно сыновьям, без остатка, лишает себя своей сути. Ибо суть эта, не в самом материнстве, а в созидании жизни, полученной в зачаточном состоянии от своего мужчины. Облечь в форму безудержное мужское начало, дать ему питание для возможности вырабатывать энергию которая творит мир, в его идейной сути. Без женского начала все мы так и остались бы одной сплошной космической яичницей.