Кузнечик сын кузнеца (рассказы)
Шрифт:
– Завтра к нам по обмену опытом прибывает офицер из китайской народной республики, - заявил Куликов громогласно.
– Уже прибыл, товарищ майор. Вчера, – признался Третьяк.
– Как вчера?!
– Так. Я подполковнику Кулишу докладывал. Он приказал мне её встретить и разместить в гостинице…
– Её?! Офицер, что женщина?
– Так точно.
«Ну, Кулиш, сучёнок, спасибо тебе… - Куликов мысленно ругнулся, и, посмотрев, в глаза Третьяка спросил: - Ну и как она… в смысле… общения?
– По-русски хорошо говорит. Да. Мы с ней же на вокзале сфотографировались. – Третьяк протянул мобильный телефон. – Вот посмотрите.
На мини-экране рядом с Третьяком стояла маленькая, полная женщина очень похожая на уборщицу из солнечного Таджикистана. Её плоское лицо улыбалось.
«Два сапога пара», - подумал Куликов и снова громогласно добавил: - Теперь слушай приказ: будешь работать с ней в паре. В ближайшие дни вашей группе будет поручено сложное, уголовное дело. Так что будет возможность продемонстрировать свои лучшие качества. А пока составь для неё небольшую культурную программу. Покажи город, ну и так далее… Она сейчас в гостинице?
– Никак нет. В гостинице ремонт. Поэтому я поселил её на конспиративной квартире.
– Так. Хорошо. – Куликов о чём-то задумался. – Ладно, иди, готовься. Подожди. Позови ко мне лейтенанта.
Держа в руке блокнот, вошёл лейтенант, по все видимости, адъютантская должность его устраивала.
– Ты про яйцо Фаберже что-то знаешь? – спросил Куликов.
– Да. Завтра в городском музее состоится выставка…
– Вот именно выставка. А есть только небольшая заметка в газете. Так. Записывай. Связаться со всеми средствами массовой информации. В первую очередь телевидение: пусть сделают репортаж и покажут в новостях. Затем радио: пусть вбросят в эфир информацию и установят обратную связь со слушателями. Если будут отнекиваться, что, мол, сделали уже. Скажи от моего имени этого не достаточно. Пусть усилят. Для нашего города эта выставка событие номер один. Всё понял?
– Так точно, товарищ майор.
– Выполняй. Стой. М-м-м. Возьми в помощь… как его? Не… Не… Не…
– Незамутдинова?
– Да. Я еду в музей. Где моя машина?
Новые амортизаторы сглаживали неровности дороги и, едущий в машине, Куликов чуть укачивался, будто младенец в люльке. Если раньше он мог банально задремать, зная, что никакого криминального события не случиться, то сейчас, приняв непростое решение, он своими руками это криминальное событие будет создавать. Поэтому про сон можно было вообще забыть.
«Первым делом музей, – размышлял Куликов.
– Продумать до мелочей, как лучше это яйцо выкрасть. Второе: только бы этот Добродеев был в городе. Третье. А вот третье: придумаю потом».
– Что мы так медленно едим? – спросил Куликов у водителя.
– Товарищ подполковник, когда уходил в отпуск, приказал ездить строго по правилам. Вот же знак висит. – Водитель показал пальцем. – Не больше сорока…
«К чёрту этого подполковника! – про себя вспылил Куликов и, не обращая внимания на знак, приказал: - Ну-ка, давай прибавь, я опаздываю…
Музей представлял собой старое, давно не ремонтированное здание, как говорят в таких случаях, держался на честном слове, и этим словом были люди, охранявшие здесь не только культурные ценности, а что-то ещё более важное, передающиеся из поколения в поколение, без которого человек превращается в обычного млекопитающего.
Куликов хотел войти, но дверь в музей оказалась заперта. Утопив кнопку звонка, он прислушался. Сигнал прозвенел еле слышно, но через стеклянную дверь майор увидел подходящего охранника, а за ним семенила пожилая женщина. В ней Куликов узнал директора музея и жестом попросил открыть.
– Людмила Николаевна, здравствуйте, - поздоровался Куликов и улыбнулся.
– А-а-а, а я вас помню… - сказала директорша. – Вы капитан Куликов.
– Здравствуйте, товарищ майор, - поздоровался охранник.
– Как, уже майор, - после показного удивления директорша вздохнула. – Как же быстро бежит время.
– А я узнал про выставку, - сказал Куликов. – И сразу к вам в музей. Хочу посмотреть, как вы подготовились.
– Пожалуйста, пожалуйста, - воодушевилась директорша и засеменила в обратном направлении. – У нас всё готово. Правда, экспонат ещё в пути.
– Сколько вас здесь? – спросил Куликов у охранника.
– Двое.
– Позвони начальнику, пусть даст ещё восемь человек. – Развязное поведение охранника заставило майора повысить голос.
– Скажешь: я попросил.
– Ладно.
Директорша стояла в центре зала и Куликов к ней приблизился.
– Людмила Николаевна, экспонат очень ценный, поэтому охранные мероприятия должны быть проведены на самой высоком уровне.
– Да вы правы, яйцо Фаберже ценнейшее, художественное произведение.
– А сколько может стоить это яйцо?
– Да вы что?! Оно бесценно!
– Поймите, в зависимости от цены этого яйца будет выделена соответствующая охрана. Скажите хотя бы для статистики.
– Три миллиона пятьсот тысяч американских долларов, - сказала директорша и покраснела.
– Вот видите… - майор разочарованно выдохнул, потому что думал, что яйцо стоит дороже. – Здесь нужна серьёзная охрана. Всё должно быть продумано до мелочей. Кстати, где будет храниться этот ценный экспонат?
– Вот здесь, - директорша показала на стеклянную витрину. – Особо прочное стекло, есть сигнализация. А если прикоснуться, в моём кабинете загорается лампочка.
«Ильича… - съязвил мысленно Куликов. – Всё это вчерашний день. Для опытного взломщика украсть, раз плюнуть».
Майор прекрасно знал этот музей, расположение кабинетов, как соединялись коридоры, где был технический люк, ведущей в городскую канализацию. Год назад он расследовал дело о краже из музея и всё запомнил до мельчайших подробностей. Кстати, икону шестнадцатого века похитила уборщица, которая, как потом оказалась, фанатично верила в Бога.