Квадратное колесо фортуны
Шрифт:
Вернувшись вечером домой, он доложил маме, что с Дианой говорил, а завтра решит с Брусникиной, на какую должность пристроить веселую девицу.
Не девицу, а девушку, — нравоучительно сказала Тамара Антоновна.
— Если она девушка, то я балерина, — в сердцах ответил Сергей, вспомнив пережитое унижение.
— Не говори ерунды. Дианочка очень интеллигентная и порядочная девочка!
— Мама! Ты ее сама видела? Это же ужас, летящий на крыльях ночи! Она
— Не ври. Что ты, барышня, за коленки тебя хватать? А если у девушки есть грудь, то это не значит, что она тычет ею тебе в лицо! У тебя мания величия! Просто бюст у нее сильно выдается вперед! Если тебе нравятся женщины без груди, то обратись к сексопатологу! Кстати, твоя жена до сих пор не вернулась!
Сергей не стал уточнять, почему это «кстати». Раздевшись, он прошел в комнату, откуда через некоторое время вылетел с перекошенным лицом:
— Мама! Где Юля?
— Откуда мне знать? — пожала плечами Тамара Антоновна. — Если уж ее муж об этом не знает, то я и подавно. Вернется — спросишь!
— Она ушла, мама! Она не вернется! В шкафу нет ее вещей. Она меня бросила. Бросила.
— Этого следовало ожидать, — неожиданно спокойно сказала Тамара Антоновна. В ее голосе ему почудилось удовлетворение. — У нее есть мужчина. Раз уж так получилось, думаю, теперь я могу рассказать тебе все.
— Ты что, знаешь его? — побелел Сергей. Он до конца не верил, что Юля так быстро променяла его на другого.
Мне крайне неприятно говорить с тобой об этом, но Юленька оказалась очень непорядочной девочкой. Она мне сначала очень понравилась, но потом я узнала такое, что…
— Мама, не тяни! — заорал Сергей. — Что за привычка, не надо этого драматизма и пауз! Кто он?
— Не смей на меня кричать, — поджала губы Тамара Антоновна. — В таком тоне я общаться не намерена.
— Мама, прости, — взмолился он. — Ну, говори, говори!
— Я нашла один документ. — Тамара Антоновна тяжело вздохнула. — Когда ты с ней познакомился?
— Перед Новым годом.
— Я нашла ее обменную карту.
— Что еще за карту?
— Эти карты выдают в женских консультациях, когда женщина становится на учет. По беременности.
— Да видел я эту карту. При чем здесь это?
— Бедный мой, наивный мальчик! Предположительная дата наступления беременности — октябрь! Это не твой ребенок! Это ребенок от другого мужчины!
— Да знаю я это! — покраснел Сергей. Обсуждать щекотливую тему с собственной матерью было тяжело. — Она с ним рассталась. Или ты намекаешь, что это он букеты носит?
— Ты знал, что ребенок не твой? — прошептала Тамара Антоновна.
— Разумеется, Юля мне все рассказала давным-давно. Э, мама! Что? Что случилось?
Мама сменила
Пока ехала «Скорая», Сергею с помощью спешно выдернутой из постели Елизаветы Львовны удалось привести маму в чувство. Тамара Антоновна задыхалась и пыталась что-то сказать, но, как только она открывала рот, из глаз начинали потоком литься слезы, и, кроме нечленораздельного: «Что я наделала», больше она ничего путного произнести не могла. Пожилая докторша равнодушно спросила:
— Госпитализировать или отказ писать будете?
— А как надо? — тупо спросил Сергей. — Подождите! Почему отказ? Что, все безнадежно?
Елизавета Львовна, перестав учить молоденького фельдшера, что и как ему надо делать, переключилась на доктора, оттерев плохо вменяемого Сергея.
Прошуршав чем-то и ласково скользнув рукой в докторский карман, она немедленно получила исчерпывающую информацию:
— У больной гипертонический криз. Лучше бы госпитализировать, но, если ей смогут организовать дома должный уход, то можно и оставить.
Перепуганный Сергей, не понявший формулировку «должный уход», отрицательно затряс головой и жалобно посмотрел на Елизавету Львовну.
— Так. — Она сдвинула брови, пожевала губами и требовательно спросила: — Платные палаты у вас есть?
— Есть, но только с утра. Надо будет оформиться у старшей сестры.
— А сейчас как нам быть?
— Договоритесь прямо в отделении.
— Сережа, ты в состоянии соображать?
— В состоянии.
— Тогда бери деньги, документы, и поехали.
— А Вадим где? — растерянно спроси л он.
Вадим загулял. Даже не звонит! Может, у меня тоже криз, и валяюсь я, одинокая и брошенная, в пустой квартире!
Фельдшер прыснул, но тут же притих под строгим взглядом доктора. Сергей не рискнул ехать на своей машине и напросился в «Скорую».
Утром он проснулся с дикой болью в затекшей спине. Сергей так и заснул в палате, сидя на маленьком круглом стульчике. Тамара Антоновна, прицепленная к капельнице, лежала и плакала.
— Мамуль, я тут, ты что? — всполошился Сергей. Резко вскочив со стула, он едва не сшиб всю конструкцию: в ноги впились сотни крохотных иголочек, он их почти не чувствовал.
— Отсидел, — виновато пояснил он и начал топтаться на месте, в надежде вернуть ступням чувствительность.
— Тэк-с! — В палату вошла, гремя накрахмаленным халатом, медсестра: — Это что тут за ритуальные танцы? Мы, юноша, сторонники традиционной медицины, так что все шаманские пляски после выписки.
Поколдовав над маминой рукой, она вышла, строго оглянувшись через плечо.