Квадраты шахматного города. Научно-фантастический роман
Шрифт:
В своем кабинете он показался мне тупым и флегматичным, теперь же его ленивую небрежность как рукой сняло. Резко, громким голосом О'Рурк отдавал приказания, которые мгновенно выполнялись. Были записаны фамилии свидетелей; сделаны необходимые снимки.
Толпа заметно росла. Стали раздаваться выкрики в адрес Сэма Фрэнсиса, который по-прежнему неподвижно, словно изваяние, стоял рядом с полицейским вверху на лестнице. Я видел, как О'Рурк крутил головой, пытаясь определить, от кого исходят эти угрозы.
Мне хотелось спросить
Санитары положили Герреро на носилки и в наступившей тишине понесли к машине. Кое-кто из стоявших поближе осенил себя крестом. Дверцы скорой помощи захлопнулись. И как по сигналу, волнение снова стало нарастать. Что-то взлетело в воздух. Удар пришелся Фрэнсису в плечо, и брызгами спелого помидора его обдало с ног до головы.
На какое-то время я потерял из виду О'Рурка, но тут заметил его — он продвигался сквозь толпу, словно бык, готовый к атаке. В следующее мгновение шеф полиции уже тащил к месту, где недавно лежал убитый, упирающегося мужчину в дешевом белом костюме. На его левой щеке виднелся свежий кровоподтек. Последним ударом О'Рурк толкнул мужчину в руки одного из полицейских и, не переводя дыхания, повернулся к любопытствующим. Он не произнес ни слова. Но толпа тут же стала редеть. Люди понуро покидали площадь.
Двое полицейских схватили Фрэнсиса и втолкнули его в машину О'Рурка. Люкас с перекошенным от ненависти лицом прошипел вслед Фрэнсису, что тот живым больше никогда уже не выйдет из тюрьмы.
Толстяк Браун дотронулся до моей руки и хрипло произнес:
— Теперь нам надо выпить. Ваш черед платить, помните?
В баре на другом конце площади приглушенными голосами обсуждали случившееся. Мы пили молча. Наконец я не выдержал и спросил:
— В Агуасуле применяется смертная казнь?
Браун покачал головой.
— Очень редко. В последнее время такие приговоры не выносились. Хотя законом и предусмотрено, как высшая мера наказания… с правом выбора через повешение или расстрел. С тех пор как Вадос пришел к власти, парней шесть расстреляли, последнего — пять лет назад.
Снова наступило молчание. Браун пожал плечами и поудобнее устроился в кресле.
— Нельзя же все время издеваться над человеком… А Сэм и так был уже зол как черт. Это, конечно, надолго запятнает народную партию. Вадос наверняка посмеется, когда узнает о случившемся.
Я представил себе состояние Фрэнсиса, когда он осознал, что натворил.
— За ним что-нибудь подобное водилось? — спросил я.
— Не слышал. Но я встречал в Гарлеме таких парней. Понимаете, что я имею в виду? Однажды я видел, как один такой ненормальный запустил в белого разбитой бутылкой за то, что он назвал его черномазым подонком. А Сэм всегда отличался вспыльчивостью.
— У меня такое ощущение, что он мог свернуть шею и мне, прежде чем накинулся на Герреро.
Толстяк Браун пристально посмотрел на меня.
— Вы были знакомы с Фрэнсисом?
— Да. Мария Посадор познакомила нас однажды в отеле, где я живу.
— Вы знаете Марию? — спросил Браун с недоверием. — Хаклют, вы меня озадачили: вот бы не подумал, что вы принадлежите к тому типу мужчин, на которых Мария захочет взглянуть второй раз.
— Возможно, я и не красавец, — не без раздражения заметил я, — но причем здесь ее вкус?
— Успокойтесь! — пробормотал Толстяк. — Успокойтесь! Я имел в виду другое… Э… э… скажем так: вы приехали по приглашению Вадоса. А Мария спит и видит, чтобы Вадоса склевало воронье. Вот меня и удивляет, что она не плюнула вам в лицо. Я, конечно, могу и заблуждаться. Очень может быть, я ошибаюсь.
Он осушил стакан.
— Вам хорошо, — сказал он. — Вас не вызовут свидетелем по делу. Но Люкас… — будь он проклят — немало бы отдал за то, чтобы привлечь меня для показаний в суде… И мне кажется, он попытается втянуть в эту историю и Мига Домингеса. А у нас и так достаточно проблем, у Мига и у меня. Лучше мне сейчас, Хаклют, отправиться домой, чтобы порыться в бумагах. Я должен вытянуть Мига из петли, которую на него накинул Ромеро. У Мига хорошие отношения с Диасом. Одно время он даже был его любимцем. Да и теперь они остались добрыми друзьями. Надо достать для Диаса копию протокола утреннего судебного заседания. Если он захочет, то может предложить Гонсалесу сместить Ромеро по причине профессиональной непригодности и назначить новое судебное слушание. Законом это предусмотрено в исключительных случаях. Если Диас нам подыграет, Ромеро получит по заслугам.
Он встал и расплатился за себя.
— Пойду узнаю, как отнесется к моей идее Миг. Было бы глупо с его стороны сидеть сложа руки. До встречи, Хаклют. Еще увидимся.
Не знаю, прав ли был судья Ромеро или нет, оценив жалобу, выдвинутую против Герреро, как сугубо политический маневр. Но факт оставался фактом: Фрэнсис был до такой степени озлоблен, будто действительно сорвалось заранее обдуманное и разыгранное словно по нотам дело, и потому в приступе ярости убил Герреро.
И так поступил политический лидер. Что же тогда можно было ожидать от рядовых членов партии?
Подошло время обеда, но под впечатлением происшедшего я все еще никак не мог обрести равновесие. Медленным шагом возвращался я в отель. На Пласа-дель-Сур сегодня вниманием прохожих полностью владела гражданская партия. На трибуне под приспущенным флагом с траурной лентой незнакомый мне оратор произносил высокопарно-напыщенную речь, посвященную кончине Герреро, и клятвенно обещал жестоко отомстить народной партии. Видимо, Тесоль уже знал о случившемся. На площади не было видно ни его самого, ни его сторонников.