Кванты или мысль

— Капелла! Капелла! — звучало в пространстве.

Пальцы космонавта привычно пробегали по узлам электронного мозга, пытаясь отыскать повреждение. Ничто не помогало, Незнакомый мощный пояс радиации мгновенно вывел из строя всю аппаратуру квантовых двигателей и радиосвязи.

— Капелла! Капелла! Что с вами? — доносился озабоченный призыв Земли.

А «Капелла» — экспериментальный квантовый корабль — падал на Плутон, хотя по программе полета он не должен был быть и вблизи этой планеты.

Восемь часов назад

Он решил действовать. Корабль летел в неизвестность. Если его не остановить — родная система навсегда останется позади, гигантская сила инерции понесет корабль к далеким звездам. Молчаливая и беспомощная «Капелла» станет игрушкой межгалактической пустыни.

Космонавт включил специальные стартовые двигатели. Полет замедлился. Миновали часы. И вот… падение на Плутон. На планету вечной ночи и тайн.

Что ждет его там? Без горючего! Без друзей! Без связи!

А впрочем, некогда размышлять. Надо во что бы то ни стало посадить корабль, сохранить его для тех, кто ступит когда-либо в мир ночи. Сохранить корабль и научные ценности, добытые в опасном полете. Это самое главное. Впереди еще достаточно времени, чтобы подумать о себе, о «личном».

— Капелла! Капелла! — звала Земля. — Почему молчите? Мы потеряли связь с вами! Капелла! Капелла! Квантовый корабль «Солнце» готов стартовать с Луны на поиск. Капелла! Мы ждем ваши координаты!..

А из тьмы Космоса медленно надвигалась зеленовато-туманная поверхность Плутона. Острыми жалами поблескивали пики гор. Змеями чернели причудливые извилины — то ли пропасти, то ли русла бывших рек.

— Капелла! Буревей! Почему молчишь? — с болью кричало Пространство. Нет, это уже не Пространство, не просто Земля, а человек, друг. Он, Буревей, узнает его. Командир группы звездолетов на Луне. Соратник по многим полетам, однокашник по юношеской космошколе — Огнев.

Буревей включил стартовые двигатели. Корабль мелко завибрировал. Багряные вспышки озарили окна.

Хоть бы посадить на равнине! Хоть бы не разбить «Капеллу».

С планеты навстречу кораблю завихрилась туча блестящих кристалликов. И в то же мгновение «Капелла» содрогнулась от удара.

На полуслове оборвался голос Земли. Буревея вдавило в антигравитационное кресло. Затуманилось сознание. Снаружи послышался скрежет.

А затем тишина…

Тишина и тьма.

Тьма и тишина.

«Капелла» очутилась в плену Плутона.

При ударе корабля о поверхность планеты космонавт потерял сознание. Он долго лежал в кресле неподвижно. Затем до слуха его, точно сквозь вату, донеслось тихое шипение, тонкий свист.

Буревей прислушался. Свист не прекращался. Почему-то застыли щеки. Начало пощипывать нос, точно на сильном морозе. Стало трудно дышать.

Буревей закрыл шлем скафандра. Включил подачу кислорода и обогрев. По щекам потекли холодные струйки талого инея.

Пульт погас. Погасли глазки электронных машин, индикаторы навигационных приборов, экраны локаторов. Сердце «Капеллы» перестало биться. Сквозь какие-то щели уходило ее последнее дыхание…

Сжав зубы, сдерживая боль, Буревей поднялся с кресла и прошелся по кабине. Он ничего не мог сделать. Автоматы не работали — ни основные, ни дублирующие. Он вытер иней на дверях автономного управления, раскрыл их. Выключил подачу воздуха в кабину — его нужно сохранить для скафандра — и по коридорам добрался до реактора. Кое-где толстые стены корабля были разорваны страшным ударом — сквозь раны пробиралось дыхание морозной темноты, блестели звезды.

Буревей осмотрел записи автоматов. Собрал их, перенес в центральную кабину. Пусть все будет вместе. Когда наступит последний час, он подведет итоги полета, запишет свои мысли о корабле. А пока — выйти наружу. Исследовать поверхность Плутона. Ведь здесь — он первый. Вероятно, отыщется что-то интересное. Пусть это тоже будет его вкладом в знания…

Со всех сторон «Капеллу» окружали причудливые нагромождения скал.

Буревей пошел вперед, с трудом передвигая ноги в скользких россыпях мерзлых зеленоватых кристалликов. Идти было необычно тяжело. Наконец ему удалось выбраться на твердое, на «землю» Плутона. Он осветил ее прожектором. Под ногами чернела плавленая, сплошная, без единой щели, порода. Он попробовал отбить кусок. Порода не поддавалась. Вещество Плутона оказалось тверже земных алмазов. Буревей оглянулся. Совсем, недалеко был горизонт. На нем зубцами громоздились такие же скалы, как и вблизи. В свете ярких звезд они казались таинственными, головокружительными. Совсем небольшая планета. Не больше Марса. Но порода, ее масса! Почему она такая плотная?..

Он вздохнул. Что ж, у него хватит времени, чтобы изучить этот удивительный мир. И записать наблюдения. Он будет счастлив тем, что сможет подарить людям еще одно открытие.

Буревей сверился с пеленгатором, отметил место корабля и двинулся дальше, выбирая проходы меж скалами. Горный массив резко оборвался. От самого подножия до горизонта полукругом расстелилась равнина, покрытая ровным слоем зеленоватых кристалликов. Они поблескивали холодными искорками.

Буревей постоял, включив внешние микрофоны. На планете царила тишина, абсолютная тишина.

Он взобрался повыше и остановился на скалистом выступе. Из-за горизонта сверкнула яркая звезда. Солнце! Оно маленькое, почти не отличается от далеких звезд, но сердце чувствует его животворное тепло, его родные лучи. Где-то там и Земля… Совсем рядом со светилом.

Земля! Отчизна моя… Мой дом! Среди пустыни иных миров мы узнаем глубину своей любви. Мы устремляемся за лучом разума своего в беспредельность, а сердце наше все равно связано нитью любви с твоим сердцем…

Космонавт зашагал назад, к кораблю. И вдруг ему показалось, что рядом кто-то есть. Кто-то живой, разумный. Точно неотступный взгляд ощутил Буревей на себе, точно невидимые руки коснулись его.