Квази Эпсилон. Друид
Шрифт:
Когда мы с ним приблизились к лавке, я почувствовал, что что-то было не так. Поверх голов покупателей развивались штандарты с изображением головы быка на лиловом фоне. Зачем-то к нашей лавке пожаловали представители конунга. Не стал ходить вокруг да около, а приблизился к прилавку, чтобы послушать, что говорят, как сторонний наблюдатель. Нет смысла как-то выдавать свою причастность к новому производителю, который сильно демпингует цены на свежие фрукты. Ну да, агрессивный маркетинг, придуманный не в этом мире, отлично работает.
– Вот, конунг Торд, дивные яблоки южного берега самого Аркрума, – Мьёрх протягивал богато одетому мужчине нож, на который был наколот кусок полупрозрачного, очищенного от кожицы яблока.
Значит, это и есть Торд Бычья Голова. И в самом деле авторитетный мужик. В глазах читается проблеск интеллекта, а не грубый гонор босоты из фильмов про девяностые. Вокруг конунга шесть человек, разномастно вооруженных и одетых каждый по-своему.
Берсерк с двумя топорами, копейщик, имеющий три копья разной длины за спиной, классический мечник со щитом, еще один мечник, вооруженный двумя короткими гладиусами и в легкой броне на манер римских гладиаторов. Самой внушительной фигурой был огромный, на полторы головы выше всех присутствующих, богатырь, вооруженный боевым молотом. А вот шестой настолько пытался слиться с толпой и не выделяться, что я заметил его первым: темный плащ с капюшоном, который он так и не снял на солнце, и пружинистая походка выдавали в нем классического рогу. То ли я один замечаю странности в его поведении, то ли НПС просто не могли этого сделать из-за узкой специализации боевика. Но никто кроме меня не посмотрел в его сторону, будто бы его вообще не было.
– Знатные яблочки, медовые, – произнес Торд, перемалывая зубами кусок янтарный плоти фрукта. – И как возите, что они не портятся в море за две седмицы?
– Так и льдом обкладываем и кутаем в шерсть, чтобы дольше холод сохраняла. – Я вышел из толпы, обозначая свое присутствие и причастность к торговле.
Мне нравилось, как без меня держался Мьёрх, разговаривая с королем, который может его четвертовать просто за косой взгляд. Не стоит рисковать такими мыслящими и преданными людьми. Местный конунг повернулся ко мне и расплылся в улыбке, найдя собеседника.
– Как я понимаю, все предприятия принадлежит вам? – Торд подбросил в ладони ножик, на котором Мьёрх дал ему яблоко на пробу, и вернул его владельцу.
– Вы правы, уважаемый Торд. Это предприятие целиком и полностью принадлежит мне, а Мьёрх и сыновья – наемная рабочая сила. Мое имя Арт Ём, – я протянул руку для рукопожатия, но осекся, когда вместо руки Торда ко мне выдвинулась его личная стража, закрывая собой конунга. Лихо у них служба поставлена! Видимо, такой жест, как рукопожатие, в диковинку для островитян.
– Арт Ём, какое непривычное имя для наших островов, – Торд раздвинул в стороны их стену, видимо посчитав рвение своей охраны излишним. – Мне, признаться, крайне любопытен способ, которым вы пользуетесь, не откажете, если я приглашу вас в Норбьёрк?
Конунг абсолютно не опасался покушения на себя и подошел ко мне похлопать по плечу, как старого друга. Норбьёрком называлась крепость, находившаяся на левом утесе, нависшем над морем настолько сильно, что кажется, он вот-вот рухнет в волны.
– Отчего не согласиться, если добрый хозяин приглашает, – ответил я.
На самом деле мне туда идти не хотелось, но нужно было как-то отвести удар от предприятия. Мало ли, как поведут себя НПС, если на них надавить, тем более, если надавить в пыточной камере. Уверен, такая в Норбьёрке имелась.
Теперь пятерка охранников окружила уже нас двоих, не подпуская праздных зевак, а тот, как я его назвал про себя, ассасин все так же крутился где-то неподалеку в толпе. Увы, для передвижения по городу никакого транспорта для местного короля предусмотрено не было, а спрашивать почему я воздержался.
Зато мне понравилось устройство входа в замок. До этого предполагалось, что нам придется долго и муторно топать в гору, по немного пологому склону. Но нет, все оказалось гораздо хитрее: возле скалы располагалась площадка с золотой трубой, идущей вверх. Когда наша процессия приблизилась, лифтер, как оказалось, прокричал что-то в трубу идущую вверх по склону до самого замка и оттуда вниз начала спускаться люлька размерами с грузовой лифт.
Чем больше я вижу, тем больше рождается вопросов, ведь это сложно с технической точки зрения. Когда люлька опустилась, наша восьмерка взошла на борт, и лифтер снова что-то глухо прокричал в золотую трубу, служившую примитивным средством связи. Люлька дернулась и сначала медленно, а потом все больше набирая скорость, начала подниматься вверх. Вид, надо сказать, отсюда на утренний город просто великолепен. Солнце играло бликами на бирюзовых волнах моря, кое-где печные трубы выбрасывали белый дым в голубое небо. Темно-изумрудные хвойные леса виднелись по контуру и покрывали склоны гор, где их разбавляли проплешины пастбищ для скота. Ну чем не горы Финляндии или Ирландии? Море, горы и леса, на высокогорных лугах пасутся туры, коровы и прочая травоядная живность.
Но это не было пределом моему удивлению. Когда лифт поднялся сквозь отверстие в полу, и мы попали внутрь замка, я ожидал увидеть что угодно: медленных, но, наверно, не сильных тяговых животных, крутящих ворот, приводящий лифт в движение, дюжину или две рабов с металлическими ошейниками и следами от кнута надсмотрщика, вращающих подъемные механизмы. Но я ошибся: нас поднимал массивный, испускающий запах и белый дым, паровой котел, помогавший системе противовесов. Вот так, первые следы цивилизации в мире меча и магии. Кстати, смотрится довольно здорово, словно лаборатория какого-нибудь доктора Франкенштейна, где в средневековом замке пыхтят медные котлы, прогоняя по извивающимся трубкам и змеевикам клубы пара. Интересно, а электричество здесь появилось?
Дальше наш путь пролегал через высокие коридоры, увешанные лилово-коричневыми знаменами и украшенные образцами блатных доспехов. Что еще интересно, полы шли под уклоном. Поначалу я не мог понять, для чего нужен такой откровенный садизм в архитектуре, Да, наклон небольшой, но имелся во всех коридорах.
Как оказалось, все банально и просто: в конце каждого прямого ответвления у верхнего угла стены находился каменный цилиндр, поддерживаемый стопорами. А ярл Бьёрка законченный параноик, ведь это не что иное, как защита от возможных атак. Стоит нападающим пройти половину коридора и каменный цилиндр, оказавшийся без башмаков, размажет любую пехоту. Ну да, здесь хватит и ребенка, чтобы вынуть стопорящие камни и превратить закованную в латы тяжелую пехоту в набор тушенки в собственном соку. А главное, как хорошо замаскировано гобеленами и знаменами, если не вглядываться, и не заметно даже.
Наш путь закончился в широком и воздушном зале, который контрастировал с монументальностью всего предыдущего архитектурного ансамбля. Здесь имелся обширный балкон, вернее, три балкона, выходящих на море. На центральном стоял столик, к которому и направился Торд, жестом подозвав меня к себе. Конунг налил вина из серебряного кувшина в два высоких винных бокала, тоже выполненных из серебра.
– Ну что, герой Арт Ём. Честное слово, впервые встречаю героя с таким ником. И как тебя пропустила система? Поделись секретом, – произнес конунг, звучно отхлебнув из своего бокала.