Квест а, б,в, г…
Шрифт:
Везли на отдельной лошади, что было почетно. Но лежать поперек седла животом оказалось жуть как неудобно. Бро вообще к верховой езде склонности ранее не испытывал, в детстве покатали на пони, вот и весь кавалерийский опыт. Собственно, в данный момент с мыслями и воспоминаниями дело обстояло никак — голова гудела не хуже колокола, и состояние пленника позволяло лишь размышлять: чем двинули в глаз — кулаком, прикладом или иным оружием? По ощущениям, так и вообще бревном прилетело. Видел Бро мало — и из-за позы, и из-за подбитого глаза. Но графиня была где-то рядом — разок донесся
Глупо попались, а ведь задача казалась не такой уж сложной. И что теперь будет?
Если вдуматься, далее все пошло предсказуемо: въехали в лагерь, военные костры и запахи даже в перевернутом виде были вполне доступны обонянию и пониманию. Пленников сгрузили у большой палатки, развязали ноги. Говорили вокруг непонятно, а по виду врагов Бро вообще не мог понять, к кому попал: уж очень разнообразные хари. Шведов и иных европейцев еще можно определить по шпагам и мундирам, а татары, монголы и турки вообще выглядели как-то едино пестро и лохмато, прямо сплошь османопитеки.
Завели в палатку, посадили, великодушно сунули оловянную кружку с водой. Бро приложил ее к глазу — как бы там ни было, нужно видеть врага и ситуацию, а посудина прохладная. Подошел какой-то вооруженный до зубов разряженный усач в необъятных, чуть-чуть драных шароварах, поцокал языком и с обманчивым участием спросил:
— Що, попался, москалику?
«Толмач» — понял Бро — «сейчас начнут раскручивать и „колоть“, местное гестапо именно так сочувственно и должно подкатывать».
Следовало вести себя многозначительно и хитро.
— Чьих будешь? — сухо спросил Бро.
Усач расправил немалые плечи и провозгласил:
— Полковник Ливинец, козакского войска правая рука пана гетмана Ивана Степановича Мазепы-Коледенского. А сам ты хто будешь?
Во, оказывается «мазепа» не красивое украинское ругательство, а реальная историческая личность. Неожиданно. Зато всё сразу понятно.
Бро красиво сплюнул (в бригаде научился) под сапоги допросчика и процедил:
— Сам где?
— Хто?
— «Хто-хто», банан в кожуховом пальто, — героически и малопонятно сказал Бро. — Дело у меня архиважное. Из города не для того бежали, чтоб с праворукими полковниками разговаривать. Говорить буду лишь с паном атаманом-гетманом, или самыми старшими шведцами.
— Вот то им токо до тэбе дел е, — неприятно засмеялся Ливинец. — Под пыткой еще как запоешь. У нас каты знаешь, какие рукатые.
— Что мне ваши коты, я и сиамских видывал, и шотландцев вислоухих, — отрезал пленник. — Пытайте, только потом пожалеете. А гетману и шведцам все ж вот эти цифры скажи: тэ 20442. Кто знает, тот поймет. Запомнил, полковник?
Осознавать полковнику Ливиецу явно не очень хотелось, сразу было видно, что он пытки пытать предпочитает, но на бумаге цифры кое-как накарябал. Потом попытался все ж напором взять, второй глаз пленнику подбить, но его остановили присутствующие иноземцы. Враги начали спорить, мнения явно разошлись: сразу пытать или попробовать хитрый шифр проверить. Победил разум — сразу жилы и прочее рвать не стали. Все же частично Европа, тут все по порядку делают. Вообще Бро было не по себе — про пытки котами он вообще не слышал. Варварство какое-то. И вообще дело должно как-то разрешиться: это все же пересдача, а не вступительные в вуз, за что тут сразу котов напускать? Но надо держаться, в конце концов главное не результат, а чувство выполненного долга. Бро обратился к узкоглазому воину в меховой шапке — тот выглядел порассудительнее, да и по-русски слегка понимал.
— Где девка? Была со мной, она для дела важна.
Монголо-татарин что-то понял, заговорил с полковником Линивцом, мазепинец явно начал отпираться, делая вид, что вообще не понимает о чем речь.
Жуткое дело. Они же могут Василису совсем того… Она девчонка спортивная, но шведско-турецкая орда — это не с кучером покувыркаться.
Бро выругался, для убедительности на русском, русском-матерном и на англиском-игровом-непечатном, и зарычал:
— Девушка — кузина одного важного человека. Она больших денег стоит.
— Так она выкупная? А скильки кошту? — напружинился полковник Линивец.
— Насчет этого скажу гетману или кому-то высокопоставленному, — поморщился пленник. — А ты с глаз уйди, продажная харя.
Полковник непременно вознамерился пнуть «клятого москалика», но его оттеснили. Рядом сел один из шведских офицеров, слышавший ругань пленника, и на плохом английском спросил:
— Сэр, так вы ирландец?
— Не совсем, — не стал брать на себя лишнего Бро. — Милорд, вы бы не смогли спросить о девушке, которая была со мной? Это весьма ценная особа. Не мне лично ценна, а по сложившейся ситуации. Куда ее дели?
— Боюсь, мне нечем вас успокоить, сэр. Девушку уже проиграли в кости.
Видимо, Бро изменился в лице, поскольку, швед поспешил успокоить:
— Вашу знакомую выиграл достойный человек, воспитанный, вполне европейский. С ней не случится ничего особенно дурного. Но если она была вашей невестой… увы, вам имеет смысл поискать иную красотку.
Особого облегчения Бро не испытал. Напарница по заданию особа гордая и трепетная, с глубокими феминистскими воззрениями. Ставкой в игре ей быть сложно, будет сильно переживать. Черт, вот же неудачно всё сложилось.
Бро поставили на ноги и куда-то повели. Как оказалось, к остальным пленным русским офицерам и командирам. В дырявой палатке приковали цепью и огромным замком к тяжелому бревну. Пытки откладывались, хоть это утешительно.
Наших офицеров врагу попалось не так много — двое. Познакомились. Полковник Головинов — представительный мужик, потерявший в бою шляпу и свободу, был взят в плен накануне. Привел в город подкрепление, участвовал в вылазке, но вот — неудачно. Вторым несчастливцем был молодой (не старше Бро) князь с красивым именем Иван Ноздреватый-Молодой. Парня подранили стрелой в ногу и захватили в стычке на речном берегу у крепостицы Опаков — тоже не повезло.
Бро представился сдержанно:
— Бронислав Волков. Прошу более не расспрашивать — лгать не хочу, а задание у меня тайное, открыть подробности не могу тем более. Прошу простить, таковы обстоятельства.
— Да мы и расспрашивать не будем, — вздохнул опытный полковник. — Достается вам лазутчикам, не дай бог каждому. Ну что, господа, утро вечера мудренее?
Легли спать. Бро с непривычки к цепям заснуть не мог. Кроме цепи еще и тяжелые мысли не покидали. Но как-то забылся дремой.