Квест
Шрифт:
– Кажется, да. Но неужели все так плохо?
– Я думаю, что с помощью «КВЕСТа» мы сможем эти проблемы разрешить в максимально сжатые сроки.
– Что требуется от меня? Чем я могу помочь Марише?
– Вы слишком опекаете ее. Причем настолько сильно, что девочка просто стала бояться самостоятельно жить в мире, в котором живет. И, не смотря на это, у вас, как ни странно, полный психологический контакт, взаимное понимание и доверие. Вам стоит дать больше самостоятельности дочери, разрешить ей самой решать свои проблемы. Это первое. Помимо этого есть еще
– Кстати, хотела спросить: как Саша прошел тест?
– Там проблема глобальнее. У мальчика нарушено базовое доверие к миру. Потеря в младенчестве матери, отсутствие постоянного контакта и внимания со стороны отца – все это привело к нарушению базового доверия к миру, что, в свою очередь, спровоцировало развитие тревожности, неуверенности, агрессии, раздражительности, злости на весь мир, проявление асоциального поведения. Такой вот букет. Я не очень загрузил вас терминологией?
– Нет, что вы!
– Тогда продолжу. Марине будет сложно работать в таких условиях. Возможны срывы, вспышки агрессии или депрессии, возникновение капризного поведения, что будет очень нетипично для девочки. Вам необходимо запастись терпением, стараться не обижаться на мальчика, принять его поведение как болезнь, отбросить в сторону жалость по отношению к дочери. Примером тому может послужить утренний инцидент.
– Вы уже знаете?
– Дежурный врач доложил. И это только начало. Будет еще труднее, но вы уж постарайтесь.
– Я очень постараюсь, Дмитрий Иванович. Дети есть дети, и они ни в чем не виноваты.
– Вот и хорошо.
– Иди-иди, наблюдатель, – раздался голос Марины.
Взрослые повернули головы на голос. Девочка катилась по дорожке, толкая перед собой несколько сконфуженного Сашу. Он слабо сопротивлялся и нехотя подчинялся приказам.
– Представляете, – звонко рассказывала Марина, приближаясь к взрослым, – я случайно перепутала палаты, захожу к нему, а он словно прилип к окну, во все глаза смотрит во двор и что-то бормочет.
– Неправда, – слабо отбивался Саша. – Бормотал я потом.
– Потом ты оправдывался.
– Неправда.
– Правда.
– Неправда.
– Правда. Дмитрий Иванович, вот почему все мальчишки такие? Хочет ведь подойти, погулять, поговорить, и сам же не хочет. Как так?
– Боюсь, я не смогу ответить на этот вопрос, – улыбнулся Симонов. – Это непосильная задача даже для психолога с моим опытом.
– А я знаю, – заявила Марина и авторитетно добавила: – Потому что все мальчишки – дураки.
– А все девчонки – зануды.
– Зато умные и красивые.
– Позволю себе прервать ваш интереснейший диалог, – Симонов поднялся, – но у меня еще есть несколько незаконченных дел. Надеюсь, до открытой конфронтации дело не дойдет.
Он кивнул Ольге и направился по дорожке к зданию.
Женщина какое-то время смотрела ему вслед, но ее отвлек голос дочери:
– Ой, смотрите, какая птичка! Саша, как она называется?
– По-моему, это просто попугайчик, – удивленно сказал Саша. – Точно, попугай! Интересно, откуда он взялся?
– Наверное, сбежал от кого-то, – предположила Ольга. – Хозяева оставили открытыми клетку и окно, вот он и улетел.
– Давайте его поймаем, – предложила Марина. – Потом попросим Дмитрия Ивановича, чтобы нам принесли клетку, и попугайчик будет жить у нас. Ты же не против, мама?
– Попробуем, – Саша растеряно почесал в затылке, а потом осторожно двинулся в сторону птицы.
Марина тихо покатилась следом. Мальчик жестом остановил ее. Ольга наблюдала, с какой кошачьей грацией он приближался к птице, порхающей между деревьев. То замирая, то исподволь продвигаясь вперед, Саша шаг за шагом сокращал расстояние. Попугай иногда поглядывал на «охотника», отскакивая в сторону, но не очень далеко, а потом переставал обращать внимания, занимаясь поиском чего-то в траве. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, Саша вдруг засвистел трелями. Птица сначала удивленно посмотрела на него, а потом неожиданно звонко ответила. Марина засмеялась, но тут же закрыла себе рот ладошками, как маленькая девочка. Этого оказалось достаточно, чтобы попугайчик взмахнул крыльями и резко улетел подальше от центра. Саша разочарованно провел его взглядом и вздохнул:
– Ну вот, улетел. А был ведь совсем близко!
– Это я виновата, – огорченно сказала Марина. – Но мне так понравилось, как ты с ним разговаривал! Где научился?
– У меня дома живет два попугайчика. Веселые такие! Просыпаются с восходом солнца, сразу начинают летать и трещать, зарядку, наверное, делают. Когда папы нет дома, я всегда приходил в наш зимний сад и сидел там в беседке, слушая их щебетание. Вот и научился.
– А у меня никогда не было попугайчиков, – Марина вздохнула. – И свистеть я так не умею.
– Не заморачивайся, научу.
– Слушай, Саша, я хотела бы извиниться за утренний разговор. Я такая глупая иногда бываю, что даже злость берет. Извинишь?
– Конечно! Я больше виноват: распустил нюни, начал жалеть себя. А ведь тебе сейчас, наверное, намного труднее, чем мне. В общем, давай дружить, – неожиданно даже для себя закончил он и сам смутился.
Но Марина просто протянула руку и сказала:
– Давай. Только дружить по-честному и по-настоящему.
– Это как?
– Если есть что сказать – говори, если нужно простить – прощай, а если нужна помощь – не молчи и не стесняйся. У друзей друг от друга секретов нет.
– Договорились, – мальчик пожал узкую ладошку. От этого прикосновения на душе вдруг стало тепло и уютно. Он о чем-то задумался – в глазах блеснул озорной огонек – и отошел в сторону.
– Ты куда? – озадаченно спросила Марина.
– Я сейчас.
Девочка пожала плечами и поехала к маме.
– Не поймали? – с сочувствием спросила Ольга.
– К сожалению, – вздохнула Марина. – А ты слышала, как Саша разговаривал с попугайчиком? Правда здорово? Он и меня обещал научить.
– Здорово, дочка.