Квин
Шрифт:
Когда мы вышли, Кейн уже подогнал машину к выходу. Они с Роджером побежали вперед, как только Джиллиан потеряла сознание. Пока Кейн перегонял машину, Роджер поспешил к воротам, чтобы выпустить нас.
Роджер казался хорошим парнем для вампира. Во всяком случае, он очень нравился Кейну. Я догадался, что Роджер был одним из немногих, кому Кейн доверял. Я начинал доверять Кейну. Особенно после того, как увидел, как он вел себя с Джиллиан.
Я скользнул на заднее сиденье к своей подопечной, спутнице моей жизни.
Ее голова откинулась на мое плечо, и я поудобнее прижал ее к себе. Стараясь успокоиться, устроился на сиденье и начал поглаживать Джил по спине. С ней все в порядке. Ей просто нужен отдых.
Ее детство было волшебным и для нее, и для меня. Я сдержал слово, данное ее матери, и заботился о ней.
Обычно Верховный Альфа и Королева выбирали няню, но я им не позволил. Она была моей. Когда я не тренировался или не был на уроках, я находился рядом с ней.
Она никогда не плакала, когда я был рядом. Если ночью мать не могла успокоить её, они посылали за мной. Я сворачивался калачиком на большой кровати рядом с её кроваткой, и она сразу засыпала.
Королева назвала меня своим чудотворцем и вскоре убедила меня называть ее Тиной. Верховный Альфа настаивал на имени Грэй. На это у меня ушло больше времени.
Джиллиан бормотала во сне какую-то чушь, которую я не мог разобрать. Восс повернул голову.
— Она что-то сказала?
— Бессмыслица. Думаю, ей снится кошмар.
Восс покачал головой, нахмурившись. Его волк мелькал в его глазах.
— Я не хочу, чтобы она этим занималась.
Я чуть не рассмеялся над ним. Он должен знать не хуже меня, что Джиллиан не подчиняется ничьим приказам.
— Я не думаю, что это оставит какой-либо долгосрочный ущерб. И ты знаешь, что она сказала бы, если бы услышала сейчас тебя.
— Послушай, я знаю, ты думаешь, что знаешь ее лучше, чем я, и, возможно, так оно и есть. Но это не значит, что я не имею права на мнение или голос, — рассердился Восс. Он действительно слишком опекал ее.
Я тоже такой был, но у меня было время научиться позволять Джиллиан заботиться о себе. Я прикрывал её, если она в этом нуждалась, но не раньше, чем она в этом нуждалась. Обычно.
Пока она росла, она была для меня близким другом, маленьким приятелем. Мы играли, смеялись и ели слишком много конфет и сладостей. Я потакал всем её прихотям.
С возрастом она стала приходить ко мне со своими проблемами. Когда она была совсем маленькой, это были ободранные коленки и друзья, забравшие ее игрушки. Затем переросло в проблемы с подружками, а потом и с мальчиками.
В какой-то момент, когда она училась в средней школе, моё желание защитить и почти братская привязанность к ней переросли в нечто иное. Это не произошло в одночасье, но однажды я понял, что больше
Я был старше ее на тринадцать лет. Ей семнадцать, а мне тридцать. Не такого парня отец видит для своей дочери.
С её взрослением моя тяга усиливалась. Когда она привела домой своего первого парня, чуть не сорвался. А к тому времени, как она нашла Кейна, я уже был готов сдаться. Я не знал, чувствует ли она то же, что и я, но не мог заговорить с ней об этом. С самого ее рождения не мог. Да и не хотел этого.
— Почему она не просыпается? — спросил Кейн, глядя на нас в зеркало заднего вида.
Я сосредоточился на ней, подстраивая свое дыхание под ее, как делал, когда она была младенцем и не переставала плакать. Между нами существовала связь, и я чувствовал ее. Я не пытался сделать это с тех пор, как она была маленькой.
Но сейчас это сработало. Я смог соединиться с ней, почувствовать то, что она чувствует. Возможно, именно это имела в виду моя мама, говоря о целительстве. Моя эмпатия позволяла мне чувствовать эмоции других людей. Джиллиан была одной из немногих, с кем я реально мог установить эмоциональную связь.
— Ей не больно. Она устала. Ей нужно поспать, вот и все.
— Откуда ты это знаешь? — подозрительно спросил Восс.
— Это долгая история, — сказал я.
Он лишь поднял на меня бровь.
Я вздохнул и рассказал ему сокращенную версию того, как я стал первым стражем Джиллиан. Я включил ту часть, где говорилось о том, что мой мир изменился, когда я увидел её в младенчестве. Но ничего не сказал о том, что в тот день моё одиночество исчезло, а дыра, которую оставила смерть родителей, начала заполняться.
Кейн несколько раз бросал взгляд на меня в зеркало заднего вида, пока я говорил.
— Ты — ее истинная пара, — сказал он.
— Не больше, чем ты. Наши узы отличаются. — Я улыбнулся. — Думаю, мы все нуждаемся друг в друге по-разному.
Восс кивнул головой.
— По-моему, в этом нет ничего плохого.
— Согласен, — хриплым голосом сказал Кейн и прочистил горло.
Восс уставился на него, широко раскрыв глаза.
— Ты там рыдаешь, что ли?
— Нет, — ответил Кейн. — У меня запершило в горле.
— У вампиров не першит в горле, — сухо сказал я. — Никто не осудит большого плохого Короля вампиров за то, что у него есть эмоции. — Я слегка беспокоился, что он не поймет, что мы дразним его, как дразнили друг друга, но усмехнулся, когда он посмотрел на меня в зеркало.
Для нас троих это был хороший шаг вперед. Небольшое ослабление напряжения.
Джиллиан во сне повернулась ко мне лицом и улыбнулась.
— Ей нравится, что мы ладим, — пробормотал я.
— Черт, мне тоже, — сказал Восс. — Так проще.