Квинт
Шрифт:
— Повернись, — строго сказал Ставров, — прими бич демонов.
Я помешал, посмотрел на Ставрова, потом на существо.
— В чем дело, рекрут, ты боишься? — Ставров сузил глаза. Жестко взглянул на меня.
— Нет.
Я бросил взгляд на флагелляторов, увидел, как они оживились: один напряженно сложил руки на груди. Другой замер в такой позе, будто готов был выхватить оружие.
— Ты подписал договор с корпусом. Договор с Империей, — холодно проговорил Ставров. Служба флагеллятора или смерть.
Теперь я не почувствовал лжи. Стратов убьет меня, если я не приму эту тварь. Смерть, или возможное разоблачение и смерть. Отличный выбор. Я услышал, как щелкнули затворы на винтовках солдат в голем-броне позади меня.
— Выполняй, рекрут, — Я считаю до трех. Раз…
Я напряженно смотрел в глаза Ставрову, не отводил взгляда. Он делал то же самое. Нужно было решать что делать сейчас. Смерть? Или возможное разоблачение и смерть?
— Два…
Я чувствовал на спине нервные взгляды остальных рекрутов. От этого по коже бежали мурашки.
— Три…
Глава 8
Я решился. Будь что будет. Развернулся к нему спиной. Замер, сосредоточенно повел взглядом по лицам рекрутов. Обеспокоенно, напряженно, они смотрели на то, что происходит со мной.
— Хорошо, Рекрут, — услышал я голос Ставрова и мне показалось, что в нем прозвучала нотка разочарования. Неужели он хочет моей смерти? Вопрос про ноги так задел его? Или тут что-то более существенное? У меня было стойкое чувство, что этот человек скрывает что-то. Что-то важное. Странно. Я не мог читать ни эмоции, ни намерения других людей. Только его. Такое творилось со мной впервые в жизни.
— Прими же свое новое оружие. Теперь ты сам — оружие. Оружие Императора.
Как же задрали эти пафосные речи. Сначала взводный кормил нас пафосом, теперь еще ты. Я сам решу, кем мне быть, капитан. Корпус лишь средство для достижения моей главной цели. И мне нужно оружие, которое ты вручишь мне собственными руками.
Я почувствовал, прикосновение холодных жгутиков существа вдоль всего позвоночника. Стало щекотно, но я удержался от того, чтобы хохотнуть. Ни одна мышца не дрогнула на лице. Я чувствовал, как нервные отростки ощупывают мою кожу. В следующее мгновение, они стали в нее впиваться. Я с трудом удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Неприятный зуд перешел в ноющую, а потом и в жгучую боль.
Через мгновение начался ад. Жгутики стали проникать в тело. Спина вспыхнула такой болью, что на миг мне показалось, будто сейчас я потеряю сознание. По всему хребту разлилось острое жжение. Я сжал зубы. Сжал кулаки. Я напрягся, силясь не издать ни звука. Знал, что ни одна мышца не должна дрогнуть на лице. Почему? Это было вбито моим отцом на уравне рефлекса, какой-то привычки. Презрение к любой боли, к любой слабости в бою.
Я испытал слишком много боли и, будучи демоном, и попав в тело человека. И эта плоская зараза не согнет мою волю. Никто никогда не видел боли на моем лице. И сейчас тоже не увидит.
Когда же боль кончится? Сколько она длится? Миниту? Час? Год? В напряжении всей своей воли, я будто потерял возможность воспринимать время. Но вся моя борьба была лишь внутренней. Внешне я остался спокоен.
И вот жгутики проникли в тело, я почувствовал, как бич полностью приложили к моему позвоночнику. Новый порыв боли прокатился по спине. Но на этот раз чувство было такое, будто кожу ошпарили, и теперь соскребают железным ножом. Я сжал губы.
— Прекрасно, — проговорил Ставров, — ты не потерял сознание от шока. А значит, выдержал большую часть боли. Остался последний шаг. Мастер плоти, прошу вас!
Боль не кончилась. Бич уже присоединился к моему телу, и теперь я чувствовал, как он срастался с ним. Ощущения эти сложно писать. Словно миллионы раскаленных нитей пробираются сквозь тело, проникают во все участки, во все органы.
Спина горела, потому, прикосновение холодного металла к телу принесло облегчение. Потом боль вспыхнула вновь. Мерзко запахло паленой плотью.
— Готово, раздался старческий голос.
— Обернись, — голос Ставрова.
Первым делом я коснулся шеи сзади. Почувствовал под пальцами холод металла. Обернулся. Ставров безэмоционально смотрел на меня свысока. Старик мастер плоти, стоял рядом. Я обратил внимание на его странные руки. Они будто бы небыли человеческими: длинные тонкие узловатые пальцы, на каждом указательном — продолговатый коготь. Когти светились белым светом, будто раскаленные.
— Запаял крепко, — улыбнулся Мастер плоти, — твой бич демонов защищен.
— Нужно время, чтобы бич освоился на теле, — проговорил Ставров, — но явить свое оружие, у тебя должно получиться уже сейчас. Вот так.
Ставроп поднял правую руку, показал мне ладонь. Я увидел, как в ее центре лопнула кожа, струйка крови покатилась вниз. Ставров резко взмахнул рукой. Длинный хлыст выскользнул из ладони, и тут же загорается красным светом. Он легко взмахнул им над головой, щелкнул о пол. Удар разбрызгал искры. На мраморе остался черный след. Ставров дернул. Хлыст тут же закрутился на него предплечье спиралью.
— Если будет нужно, — он зажал в руках кончик хлыста, напоминавший острый кинжал, — бич разрежет плоть, метал камень. А еще, — он улыбнулся, — если потренироваться, вынет душу из любого игмарита. Даже того, кто пытается скрыть свою истинную природу.
Я не ответил. Вообще никак не отреагировал на его слова. Только холодно посмотрел капитану в глаза.
— Попробуй, Илья Минин, — достань свой хлыст.
— Ну что ж, — я ухмыльнулся, — надеюсь, цвет моего будет, более насыщенным, чем у вашего. А-то ваш — бледноват.
Ставров только ухмыльнулся моим словам.
Я открыл правую ладонь. Посмотрел на нее.
— И что нужно делать? — я бросил взгляд на Ставрова.
— Пожелай, чтобы хлыст появился.
— Да желаю вот. Что-то не появляется.
Ни ранки, ни крови на ладони. Я встряхнул рукой, подражая тому же движению, что сделал Ставров. Никакого эффекта.
— Это странно, — Ставров коснулся подбородка, — обычно, если рекрут выжил, после присоединения, хлыст он может достать сразу. Но что бы так, чтобы вообще никакого эффекта. Это я вижу впервые.