Квинт
Шрифт:
— А я считаю, что мне не нужно слушать захудалых аристократишек, которые спасаются от нищеты в армии, — набычился солдафон, — как там тебя, Минин, кажется? Да такого рода даже в высшем реестре Империи нет. Полузнатный правинциал.
И это, наверняка говорит мне бестолковый сыночек, от которого решил избавиться его папаня. Да, действительно, в роду моего нынешнего тельца не все благополучно. Папка, алкаш и бездельник, старший сын рулит остатками поместья. А меня — в армию. Но я оказался достаточно способным, чтобы не угодить в пехотные унтера.
А вот флагелляторы — это отличный толчок к тому, чтобы воплотить мою цель. Но не думаю, что у белобрысого дела обстоят лучше чем у меня. У него на роже написаны собственные комплексы. Мне же, не повезло совсем в другом. В том, какая сила мне досталась.
— Ого, — я мерзко ухмыльнулся, — ну-ка давай расскажи нам, ты какой сын по счету, что папка определил тебя, как самого ущербного во корпус? Пятый? Седьмой?
— Чего?
— Самоутверждаться будешь потом. Когда я решу проблему с поездом.
— Если я начищу выскочке рожу прямо сейчас, одной проблемой станет меньше, — он подошел, посмотрел на меня свысока.
— Ну давай начисти, — я выдержал его взгляд.
Неуклюжий широкий удар пошел справа. Грохнуло, по моему телу пробежала волна напряжения. Я не сдвинулся с места, просто блокировал предплечьем. Все ахнули. Глаза белобрысого на миг расширились.
Ждать, пока он придет в себя, я не собирался. Я ловко схватил его руку, врезал по щиколотке пяткой. Он потерял равновесие, и я швырнул его через бедро. Он упал, растянулся на полу. Я упер колено в его грудь, сильно заломил руку.
Я поймал на себе удивленные взгляды окружающих. Что, не ожидали, что уложу такого крепыша? Я уступаю белобрысому всего лишь комплекцией, но не умением. Вы многого не знаете о Квинте…
— Сломать? — холодно сказал я таким тоном, что все зашептались.
— А-гх! — Отпусти!
— Сломать? — повторил я, — спастись из вагона ты сможешь и с одной рукой, — я надавил сильнее.
Белобрысый застонал, напряженно взглянул на меня. В глазах читалось удивление.
— Не надо, — тихо сказал он.
Я взглянул на него исподлобья, отпустил, встал.
— Андрей Лапин, — вставая, забубнил он, — этого так не оставит, не забудет.
Хах! Пафосный аристократишка!
— Как отметил “уважаемый” Андрей Лапин, — я сделал вид, что не обратил на его слова никакого внимания, — моя затея и правда небезопасна. Здесь могут быть еще демоны. Но выбираться надо, другого пути нет.
Все внимательно смотрели на меня. Лапин, обнимая руку, встал среди остальных. Принялся сверлить меня злобным взглядом.
Так вот. План такой. Я пойду первым. Один. Доберусь до локомотива. Посмотрю, можно ли что-то сделать.
— Хочешь свалить в одиночку? — не унимался Лапин.
— Если бы хотел, то был бы там еще пять минут назад, — я сказал это так, что был уверен, у Лапина по спине побежали мурашки, — Бросил бы вас всех на обед демонам. Как видишь, я еще тут.
Взгляд Лапина стал растерянным. Он часто заморгал, опустил глаза, протиснулся назад, вглубь группы.
— У нас нет выбора, — я повысил голос, — вот единственный путь к спасению. Хотим добраться до Оплота живыми? Придется поработать машинистами, — и в одиночку, — я повысил голос, — я вас всех не вытащу. Если будем действовать сообща, и по плану, то выживем все. Ясно вам?
Все кивнули. Андрей не ответил. Он прижал болевшую руку к груди.
— Господин Лапин, вы поняли меня?
— Понял, — хмуро сказал он.
— Отлично. Надеюсь, тебе не придет в голову мешать, — ровным голосом проговорил я. — Прекрасно. — я обернулся ко всей группе. Оружие есть только у Прохора. Значит, действуем так. Я иду первый, один. Проверяю локомотив. Будем надеяться, что он на ходу. Прохор займет оборону у вагона. Будет защищать вас. Когда я дам сигнал, выдвигается небольшая группа из нескольких человек. Прохор сопровождает. Потом — возвращается за остальными. Так, пока все не переберутся.
— А почему нельзя пойти вместе? — спросил кто-то.
— Прохор у нас один, — большую группу он не защитит.
— Но мы останемся без защиты! — из толпы вышел худощавый парень с немного растрепанными каштановыми волосами.
— Да, — серьезно ответил я, — поэтому действуем быстро. Перевел, и за новой. Ясно?
Все вразнобой кивнули.
— Прохор, — я обратился к солдату, — как у тебя с патронами и батареями?
— Малёха есть, — он пожал бронированными плечами.
— Отлично. Всем ждать здесь и не высовываться! Я пошел.
Я выбрался из вагона, крадучись прошел несколько метров. Осмотрелся. Все было чисто. Побежал вперед. Промчался мимо тела бойца в голем-броне. Осенило! Броня же, вроде на ходу! Я подошел, полапал глухой шлем. Поискал какие-то кнопки. Ничего. Подергал автомат Мосина. Слишком тяжелый.
Справа послышалось тихое рычание, я оглянулся. Ничего не увидел, плюнул и быстро пошел по насыпи. Забравшись наверх, побежал по железной дороге. Замер метрах в шести от локомотива.
Под днищем машины что-то копошилось. Спустя мгновение, оттуда задом выполз демон-пес. Он суетился, пытался что-то выволочь на рельсы. Выволок. Это был труп машиниста.
Я грязно выругался матом. Демон-пес повернул вытянутую морду на меня. Открыл все четыре челюсти, высунул трубчатый язык трупоеда. С громким щелчком пасть захлопнулась. Демон-пес зарычал, слегка припал к земле, медленно пошел на меня.
Крюки на верхних лапах удлинились. Перепончатые крылья кратко застрекотали.
— А тебя, — холодно проговорил я, — я назову Дружком. Итак, Дружок, — я внимательно взглянул демону в глаза. Некоторое время потребовалось, чтобы сосредоточиться. Сделано!