Квинтэссенция Кью
Шрифт:
Кью кивнул, делая ему знак рукой, что он был свободен.
— Можете взлетать. — Его пронзительные зеленые глаза устремились в мою сторону, и в тоже мгновение у меня во рту все пересохло. Его вкус до сих пор оставался на моем языке. Я не желала ничего больше, кроме того, чтобы он воспользовался мной.
Его губы дернулись, и в кабине возобладало давление от тех мыслей, в которые был так глубоко погружен Кью.
— Пожалуйста, не беспокойте нас, капитан. Мне предстоит восполнить множество пробелов моей работе. Я надеюсь, что вы доставите меня в мой офис вовремя,
Капитан бросил на меня быстрый взгляд, перед тем как утвердительно кивнуть и спуститься вниз по лестнице.
— Никаких проблем, сэр. Как вы пожелаете.
— Ах да, и мистер Мерфи? — Кью провел подушечкой пальца по своей нижней губе, пребывая глубоко в своих мыслях, которые занимали его разум.
Капитан остановился, держась с достоинством.
— Да, сэр?
— Я закрою соединяющую нас дверь. — Он опустил голову, язык его тела источал предупреждение. — Мы не хотим, чтобы нас отвлекали. Понятно?
На этот раз капитан не посмотрел на меня, за что я была ему очень благодарна. Мое сердце забилось с огромной скоростью, и я не могла насытиться жадными вдохами без того, чтобы не погрузиться в потребность, которую источало мое тело.
Кью не шевелился, оставался сидеть в своем кресле.
Капитан кивнул вновь.
— Никаких проблем, сэр. Увидимся в Париже. — Он легко закрыл дверь фюзеляжа. Щелчок закрывающего замка украл мою способность встать. Мои колени подкосились, заставляя меня опуститься и обмякнуть в кресле.
В закрытом крохотном пространстве с Кью на протяжении получаса.
О боже. Это закончится тем, что я оседлаю его ногу и буду тереться об нее киской, или еще хуже, тем, что сяду ему на лицо, чтобы его язык удовлетворил меня. Я начала задыхаться. Я не была настолько сильной, чтобы принять его наказание. Я сломалась. Нет ни одного сомнения, что я уже сломалась.
Кресло обеспечивало мне комфорт, но я не могла перестать утопать в легкой паутине мыслей о том, что мне было важно — это все еще раздражало мою кожу, посылало огненное желание к моим чувствительным интимным местам. Точно так же, как ненавистная обтягивающая юбка и шелковые чулки. Каждое движение, каждый поворот заставляли пылать отметины от плети на моих бедрах — напрямую взаимодействуя с обжигающим желанием, что разгоралось между ног.
Я больше никогда не смогу почувствовать себя нормальной. Я полностью погрязла в состоянии помешательства.
Помешательство.
Именно это я чувствовала к Кью.
Любовь и ненависть по существу переплетались, объединяясь вместе в определенное, уничтожающее жизненные силы чувство.
Кью же создавал отличную от этого новую эмоцию — такую, от которой я никогда не смогу избавиться: полное безумие. Я никогда не смогу избавиться от безумия того, что влюблена в животное.
Я опустила голову, понимая, что уставилась на Кью, а на моем лице отражалась каждая мысль, что крутилась в моей голове.
— О чем ты думаешь? — спросил он, говоря низким голосом, уговаривая меня тем самым признаться. Это было намного хуже, чем его нормальный голос. Сейчас его голос пробрался под мою одежду, лаская своими тихими
Я стиснула бедра вместе, смотря на мои руки, которые лежали на коленях. Слезы обожгли глаза; от ощущения жалости к себе меня начала сотрясать крупная дрожь. Я никогда в своей жизни не хотела испытать оргазм настолько сильно.
Звук поворота тяжелого механизма слегка встряхнул вертолет. Лопасти набрали скорость буквально за считанные секунды.
— Тесс...— Кью подвинулся в своем кресле, складывая ладони вместе между своих бедер. У него была та же поза тогда, когда он закреплял трекер на моей щиколотке, когда мы в первый раз встретились, и я захныкала. Даже в первую нашу встречу, я уже была готовая для него. Мое тело не могло контролировать себя, когда я была рядом с этим мужчиной. Он делал меня слабой. Он заставлял меня чувствовать себя зависимой.
— Ни о чем. Я ни о чем не думаю. — Мой желудок ухнул вниз, когда мы поднялись резким рывком в воздух. Вертолет внушал ощущение, словно у него были крылья, а не металлические лопасти, которые удерживали его в воздухе.
Кью не сводил своего взгляда с меня, застыв в одной позе; единственная часть тела, которая изменила свое положение, это его пальцы. Они побелели от того, насколько он сильно сжал их.
Его близость заставляла меня дрожать, я испытывала боль и кричала внутри. Мое тело претерпевало неподдельные страдания и подводило меня к грани безумия от жажды получить освобождение.
Я больна. Определенно. Никто не мог заставить человека существовать в пылающем пламени похоти. У меня был жар, и мой разум снедала гребаная одержимость, которой являлся Кью.
Кью втянул вдох, перед тем как расцепить свои ладони, что были крепко сжаты вместе, и снова откинулся в кресле.
— Ты чувствуешь себя хорошо, Тесс? — Его взгляд выражал настороженность, выражение лица было недоступно для моего понимания, но его тело жестко сдерживало рвущуюся наружу жажду.
Я громко фыркнула, дергаясь в кресле, проклиная отметины от плети на моих бедрах, проклиная Кью, что он оставил меня в таком положении.
— О чем, черт побери, ты думаешь?
Я не двигалась на протяжении целой минуты. Одной мучительной минуты, пока мы смотрели друг на друга, наши разумы взаимодействовали, а подсознания рычали друг на друга от злости и всеобъемлющей муки. Наши сознания занимались любовью, мы насиловали друг друга, мы разрушались, все еще не прикасаясь друг к другу. Но этого было совершенно недостаточно.
Это заставило мое сердце застучать быстрее. Это заставило мою киску еще больше истекать влагой от желания. Заставило мой разум воплотиться в кого-то, кого я больше не узнавала, но это не дало мне того, что было так необходимо.
— Почему ты сказал капитану не беспокоить нас? — мой голос был едва различим за счет шума лопастей вертолета, но Кью услышал меня.
Он сохранял внешнее спокойствие, внутренне же переполняясь сексуальным напряжением. Он смотрел на меня из-под опушенных бровей, позволяя мне заключать себя в ловушку своего взгляда, что оплетал меня, как сеть, что он расставил.