Квинтэссенция мрака

Вологдин Иван

Каждое путешествие меняет человека хотя бы не много. Что говорить о провинциальном юноше, который впервые вырвался из глубинки в Москву и увидел настоящую жизнь? Роскошь чистых, широких проспектов и площадей, шарм дорогих рестораном, манеру общения людей и что самое главное – настоящие деньги и власть, которая даже не снилась столь влиятельной семье в Медведьевске.

Быстро приспосабливаясь к новой среде существования, Роман за месяц успел спустить все деньги, данные в дорогу родителями, но спустил не просто так. Общение, новые знакомства, респектабельные заведения позволили Январёву оценить по-настоящему богемную жизнь. В этой среде люди практически

не изъяснялись матом, курили дорогие, заграничные сигареты и при этом воротили столь масштабные дела, что уже при жизни становились яркими легендами позднего Союза. Впервые в обиход молодого человека, вошло странное, заграничное, уникальное слово – бизнес.

Полностью переоценив былые ценности и вернувшись в Медведьевск, Роман «осадил коней» и стал вести себя крайне тихо и даже скрытно, в обществе предпочитая общаться с людьми предельно вежливо, вкрадчиво, всем своим видом показывая лояльность к собеседнику. Требовалось время на выработку новой модели поведения.

Всё чаще и чаще Роман стал беседовать с отцом. Если раньше их общение было сведено к ругани и нотациям со стороны старшего Январёва, то теперь воссоединение поколений было налицо – младший и старший Январёвы стали смотреть в одну сторону – в сторону больших перемен, которые уже буквально витали в воздухе, в преддверии начала девяностых годов.

Чтобы уловить ветер перемен, нужно было начинать с себя, и Роман с головой ушёл в самообразование, не забывая иногда, для поддержания формы, разбивать сердца особо доверчивым дамам, одной из которых стала простушка – Дарья.

И вот теперь, неожиданно для всех, этот вечно занятый, ставший целеустремлённым, юноша, решил разнообразить свой досуг восхождением и ночёвкой на горе с нетипичной для него компанией, о существовании которых и не знал до случайного знакомства с Дашей.

Как мы видим, законопослушному Вадиму было от чего недолюбливать данного противоречивого элемента общества, однако, и открыто, он отказать, ему не смел, так как не хотел наживать себе на пустом месте влиятельного врага в лице Январёва. Поэтому всю дорогу Таршину пришлось всеми силами изображать вымученное дружелюбие, чтобы ненароком не выдать истинное отношение к нежелательному компаньону.

Особенно Вадим начинал раздражаться, медленно закипая гневом, когда ловил долгие, томные взгляды Романа на своей, горячо любимой Алёне.

Вадиму было очевидно, что простодушная и доверчивая Дарья для Январёва была только прикрытием – ему было плевать на незамысловатую, наивную девчонку. Это понимали абсолютно все, кроме неё, но Даша, и слушать не хотела доводы друзей и родителей. Являясь очередной жертвой опытного обольстителя, пойманная в силки чувств, девушка являлась очередным развлечением для опытного ловеласа, на парочку тёплых месяцев. Не обременённая лишним разумением, молодая шестнадцатилетняя особа, вопреки фактам, свято верила, что именно она является будущей женой и в тайне уже примеряла на себя фамилию избранника.

Стоит сказать – посмотреть Январёву действительно было на что. В отличие от парней, избравших практичный, походный вариант одежды, три девушки, следуя летней моде, оделись в легкие, ситцевые платья светлых оттенков. Деревянная лавка пригородного электропоезда зрительно укорачивала их длину, обнажая большую часть загорелых, стройных ног, а кое-где и ткань белого белья, мелькающая в момент неосторожного движения. Вадим прекрасно понимал, что Алёнины длинные, стройные ноги, в сравнении с ногами своих соседок, выглядели намного более притягательно для взгляда опытного обольстителя.

Прекрасно понимая природу осторожных подсматриваний, неоднократно брошенных украдкой Романом в сторону Алёниных ног, не по годам развитый Таршин предпочитал ни на секунду не отходить от своей любимой. Он настолько не доверял Январёву, что большую часть дороги, был вынужден стойко игнорировать чувствительные позывы справить малую нужду в соседнем вагоне.

Напряжение немного схлынуло во время восхождения. У Вадима всё-таки нашёлся повод зауважать маргинала – юноша, взвалив на себя довольно тяжёлый рюкзак Даши, в довесок к своему, молча и напористо, взбирался ввысь по крутому склону, не жалуясь на тяготы восхождения. Сказывались регулярные тренировки, которых Роман придерживался на протяжении полутра лет, после приезда из Москвы. Физические изменения были частью программы саморазвития. Новое время, на пороге которого стоял трещащий по швам, Советский Союз, как полагал Январёв, будет требовать от новых людей крепости тела. Как показала дальнейшая жизнь – в этом он не ошибся.

Гора была практически пустынна. Дачный посёлок, оставшийся далеко позади, ещё мог похвастать наличием хоть каких-то проблесков жизни. Но едва последние огороды исчезли за спиной, как склон стал совершенно пустым и безлюдным. Навстречу попался только один, странного вида взрослый человек, оставшийся в памяти Вадима, размытым пятном информации. Единственное, что ярко отпечаталось в памяти – это сжатый в руке незнакомца, довольно большой кусок, отшлифованного белого камня, который попался на глаза измученному юноше.

«Очередной любитель сувениров» – не без презрения подумал про себя Вадим, понимая, что столь хорошо обработанный камень является не чем иным, как куском древнего алтаря.

Ко времени встречи с Таршина уже сошёл седьмой пот, но Январёв неутомимо шагал и шагал ввысь под палящими лучами полуденного солнца, пока абсолютно спокойно не опустил груз на ровную площадку, расположенную чуть ниже по склону от центральной вершины.

– Что, ребята, тяжело? – совершенно спокойно, без одышки, спросил он взбирающуюся компанию, которой до конечной точки оставался последний рывок.

– Ага, – еле выдавил из себя Вадим, стараясь не выказать сбившегося дыхания.

– Заниматься надо. Хотите, как вернёмся, я вас потренирую? От регулярных пробежек ещё никто не умер.

– Не люблю бегать… – давний друг Вадима, смешной, рыжеволосый и конопатый Миша, буквально упал перед ногами Романа, чуть ниже по склону, чувствуя как силы окончательно оставили его, – да и походы тоже не люблю…

– Совершенно зря, – Роман холодно улыбнулся, – а я с отцом первый зал в Медведьевске открываю через пару недель. Атлетический. Оборудование уже завезли. Хотел пригласить.

– Какой зал? – на всякий случай переспросил Вадим, с наслаждением скидывая свой рюкзак и подавая руку Алёне на самом крутом участке перед финишем.

– С тренажёрами разными и штангами, – терпеливо прояснил ситуацию Роман, – в Москве много таких. Это сейчас весьма модно… ну да ладно, не будем о делах. Насладимся природой.

Лагерь разбили стремительно, периодически, по очереди замирая на мгновение, чтобы посмотреть на превосходный вид. Разбивали бы медленно, да вездесущая мошка и более крупная сохатинная вошь, не давали покоя, намереваясь въесться в незащищеннее участки тела. Только с густым дымом разгорающегося костра летающая живность отступила, убираясь восвояси, и пришла пора уже более подробно разглядеть необъятные просторы.