Кыся
Шрифт:
Очень ловко, не снижая скорости и не снимая левую руку с руля, одной правой рукой и зубами, Водила разорвал целлофановый пакет с ветчиной, "колбаску" с фаршем, открыл коробочку с сыром и вытащил булочки. Все это он разложил на бумажном полотенце прямо на моем сиденьи и для себя открыл большущую бутылку "Кока-колы". Мне же Водила ухитрился налить молока в неизвестно откуда появившуюся квадратную пластмассовую коробочку.
– Ты не брезгуй этой посудкой, - сказал мне Водила.
– Она из-под мороженого, чистая. Я ее специально для тебя в лавке попросил. Так что прошу к столу,
* * *
А через два с половиной часа произошло то, что я уже один раз ВИДЕЛ...
Когда до Мюнхена оставалось километров десять, и в лилово-черном небе уже светилось гигантское розовое зарево большого вечернего города, я увидел, как белый микроавтобус "Тойота" выехал из правого ряда в средний, мгновенно поровнялся с нами, а затем...
Вымотанный дальней дорогой Водила смотрел только вперед. Я же, чтобы лучше видеть, что произойдет дальше, перелез со спинки своего кресла на спинку кресла Водилы и привалился боком к его затылку. Мало ли куда еще захочет выстрелить этот страшненький Алик?.. А так я хоть смогу успеть наклонить голову Водилы пониже.
Водила рассмеялся, сказал мне хриплым от усталости голосом:
– Точно, Кыся... Давай, помассируй мне шею, а то затекла, черт бы ее побрал! Старею, Кыся. Мать ее за ногу - судьбу шоферскую...
Затем я увидел, как автоматически опустилось правое стекло кабины "Тойоты" и оттуда высунулась худенькая рука Алика с большим пистолетом и навинченным длинным глушителем из американских телевизионных сериалов. Мало того, я увидел лицо Алика... Левой рукой он держал руль, поглядывая на дорогу, бежавшую нам навстречу со скоростью сто двадцать километров в час, и старался перегнуться от руля в нашу сторону так, чтобы точно попасть из пистолета нам в левое переднее колесо. В какой-то миг он увидел меня, стоящего на задних лапах, в ужасе прилипшего к стеклу, и тут произошло то, чего не было в том моем ВИДЕНИИ! Алик усмехнулся, подмигнул мне весело, и выстрелил... Выстрела я не слышал. Я только почувствовал, как резко вильнула наша машина в сторону, услышал, как под нашей кабиной что-то тревожно зашлепало, и Водила хрипло выматерился такими словами, каких я не мог бы услышать ни в каком своем самом фантастическом видении.
"Ах, ебть!.. Передний скат спустил, бля, сука!!! Мать их..." - были самыми-самыми приличными. Просто для детей дошкольного возраста. Остальные слова были чудовищным и бессмысленным нагромождением омерзительно грязного мата, призванного выразить всего лишь два нормальных человеческих ощущения - злости и удивления. Под нескончаемые матюги Водила стал притормаживать, и когда в свете наших фар появилась табличка "Р" 200 м", хрипло выдохнул:
– Слава те, Господи!.. Есть хоть куда съехать...
...Все было, как в моем видении - параллельная автобану "Зона отдыха", скрытая плотным высохшим кустарником и деревьями, слабый свет трех фонарей, врытые в землю деревянные столы и скамейки, мусорные баки и... И то, чего я не мог бы вообразить себе даже в самом ярком своем озарении - чистенький, веселый домик с двумя дверцами,
Но Водила мой был сейчас так раздражен, что обрушился даже на это достижение немецкой дорожной цивилизации:
– Сральник они умудрились поставить, а нормально осветить площадку кишка тонка, ети их в глотку мать! Все экономят, суки! А у меня, бля, скат спустил...
"Он не спустил, - сказал я Водиле.
– Это Алик прострелил тебе колесо, чтобы ты остановился..."
– Та-а-ак... Тогда приплыли мы с тобой, Кыся, - потерянно проговорил Водила и остановил машину под слабым светом двух фонарей.
– Что делать-то будем?..
В боковом зеркале я видел, как сзади к нам уже подъезжала "Тойота" Алика. Я понял, что нельзя терять ни секунды:
"Соглашайся на все! Нужно выиграть время... Что-то должно произойти! Я чувствую - нам что-то поможет!!!"
Я врал самым беспардонным образом! Ничего я не чувствовал! Никакой помощи ниоткуда не ждал... Но мне так нужно было сейчас хоть как-то взбодрить Водилу... Я же видел, как неожиданно этот большой, сильный и решительный Человек вдруг растерялся и утратил над собой контроль. Он даже внешне обмяк - будто из него воздух выпустили...
"Не нервничай! Умоляю - возьми себя в руки. У тебя есть какое-нибудь оружие?" - я дале взмок от напряжения, чего с Котами никогда не бывает.
* * *
Водила достал из-за спинки своего кресла метровый кусок электрического кабеля толщиной с бывшую краковскую колбасу:
– Вот... От хулиганья держу. Когда ночью из гаража возвращаюсь.
"Отлично!!! Прекрасно!..
– фальшиво возликовал я только для того, чтобы поддержать в Водиле боевой дух сопротивления.
– Засунь свой кабель под куртку. Держи его наготове..."
Спереди на нас надвигался задним ходом грузовик Лысого. Нас попросту запирали со всех сторон!
– Ты ж смотри, чего делают...
– в отчаянии проговорил Водила.
"Водила! Послушай... Что ты обычно делаешь, когда у тебя спускает колесо?" - быстро спросил я.
– Ставлю запасное...
"Замечательно! Начинай немедленно ставить запасное, будто ничего не произошло. Ни слова о том, что ты знаешь, КАК спустило это колесо. На всякий случай не выключай мотор. Ты сможешь им объяснить, почему ты его не выключаешь?"
– Смогу.
"Очень хорошо!.. Я попытаюсь тебя подстраховать, как смогу. Помни, Водила, я все время с тобой! Начинаем... Пошел, Водила!.."
Водила засунул кусок электрического кабеля под куртку, застегнулся, открыл дверь кабины, тяжело спрыгнул на землю и несколько раз присел, разминая затекшие ноги.
Я тут же вскарабкался на крышу кабины и уселся, будто бы ни в чем не бывало. Единственное, что могло бы выдать мое волнение, это внезапно напавшая на меня нервная зевота. Но такое понять могли бы только Коты, Кошки и Шура Плоткин.
Кстати, по любимому выражению того же Шуры Плоткина, - "дальше все шло уже, как в посредственном кино":