Л 5
Шрифт:
Выбрались мы на берег в тот момент, когда от самого большого из них, военного, как раз отошла шлюпка. Гребцы дружно взмахнули вёслами, и лодка полетела по волнам к берегу.
Проскочила махом прибой, не теряя скорости. По команде мичмана гребцы подняли вёсла и шлюпка по инерции вылетела носом на берег. Ну а дальше уже мы подхватили её за борта и утащили ещё дальше от воды. Правда, недалеко, на метр, не больше. Потому что дальше сил у нас не хватило. Потом уже матросы начали выскакивать на песок и подключаться нам в помощь. Офицер покинул посудину, как и полагается, замыкающим. Представился, спросил, кто из нас старший. Ну да, мы-то тут все одинаковые в штатском. Пришлось представляться по
Зря старались и вытаскивали шлюпку. Потому что сразу же пришлось сталкивать её обратно на воду и вместе с Николаем Александровичем моститься на корме, на крайней банке, чтобы приподнять нос лодки. Море-то после шторма ещё не успокоилось, и волна высокая. А нас ждут на корабле…
Новости не обрадовали. Задержка произошла по вине гражданского транспорта. Непогода его подвела, с волной не справился. Сначала из-за шторма пришлось уходить к берегу и отстаиваться несколько дней в укромной бухте, потом, уже на подходе к Туйской губе, обнаружили впереди и справа на горизонте уходящий в сторону Камчатских берегов густой дым. Наших торговых судов здесь в это время не могло быть по определению, из Петропавловска тоже никто сюда не заходит, поэтому понятно, что на горизонте чужие. Функций охраны рубежей с экипажа клипера никто не снимал, командир принял решение догнать нарушителя. Разделились. Транспорт грузовой взял курс на Олу, но вскоре после полудня на море опустился густой туман, заставивший капитана отдать команду сначала снизить ход до малого, а потом и вообще застопорить машину. Наутро налетевший ветер разогнал туман, дали ход, но к обеду ветер усилился, начал сносить судно, машина не справлялась, а погода вдобавок начала быстро портиться. В довершение сначала заморосил, а потом перешёл в настоящий ливень холодный дождь и вместо курса на Олу пришлось искать укрытие в ближайшем заливе Забияка. Но и там не удалось спокойно отстояться. Высокая резкая волна заставила уйти дальше, в бухту Ван-дер-Шкруфа, и только там, укрывшись за мысом, удалось переждать непогоду.
На следующий день ветер стих, и капитан дал команду выйти из залива. Наконец-то установили связь с кораблём сопровождения. Определили точку встречи и уже вместе продолжили дальнейший путь.
А судно-нарушитель так и ушло. И скорость у контрабандиста явно была повыше, и непогода помогла. Оторвался спокойно от преследования и ушёл в сторону Камчатских берегов…
А жаль. Мы с Второвым предположили, что это был тот самый торговец-американец, о котором нам местные с большим воодушевлением рассказывали. Со слов командира корабля, капитана второго ранга получается, что у янки всё это побережье торговыми сетями опутано. И если он домой возвращался, то сколько же у него добра на борту могло быть?
От подобного высказанного нами предположения упустившему контрабандиста моряку стало чуть ли не плохо. Настроение так точно надолго испортилось. Хотя все вокруг и понимают, что закрыть границу силами одного патрульного корабля нереально. Если только случайно на кого из нарушителей удастся наткнуться.
Приход кораблей задержал нас ещё на день. Пока новостями обменялись, пока перегрузили топливо и продовольствие, переоборудовали лагерь, убрали наши палатки и поставили новые, день и прошёл. К сожалению, планы начальства во Владивостоке и ещё чуть выше поменялись. Военный клипер не останется в бухте дожидаться нашего возвращения из экспедиции, как планировалось ранее. У него своя задача по патрулированию акватории Охотского моря и до осени мы расстаёмся. Сопроводил сюда транспорт и адью. Жаль.
И этот древний каботажник, абсолютно не предназначенный по причине своей возрастной дряхлости для плавания в открытом море, тоже не задержится после разгрузки. Он и сюда-то так долго именно из-за дряхлости
Именно на транспорте и подвезли так необходимые нам топливо, продукты и людей. Эти самые люди, специально выделенная для наших задач команда, как раз и должна была загодя выбрать подходящее для лагеря место, найти и обозначить пригодную для посадки и последующего взлёта площадку. Ну и встретить нас, само собой. Но, не сложилось. Пришлось нам самим крутиться. Справились, куда же мы денемся.
Пока выгружали добро, военный корабль дал продолжительный прощальный сигнал ревуном и ушёл по своим делам в море. Посмотрел я ему вслед и вздохнул. Переглянулись с Николаем Александровичем, а у него, похоже, точно такие же мысли в голове крутятся. Мало ли что может случиться за лето? А вдруг к нашему возвращению из поисков корабля снова не окажется в бухте? Мы-то ладно, у нас теперь бензин есть, в любой момент отсюда улететь сможем. Ну, почти в любой. По погоде смотреть будем. А что тогда с людьми будет? Потому как для охраны самолётов на суше осталась небольшая команда военных моряков. Ну да не моё это дело…
Больше откладывать выход было нельзя. И так сколько времени потеряли со всеми этими ожиданиями. И самим в поиск не уйти, пришлось бы кого-то выделять на охрану самолётов, а это означало бы стопроцентный срыв экспедиции, и сидеть дальше нельзя. Лето здесь короткое, а у нас столько задач намечено, что дай Бог к осени со всем справиться.
Но и на воздушную разведку слетать не удалось. Отголоски шторма не позволили. Сильный порывистый ветер не дал возможности подняться в небо. Рисковать машиной не стали, приняли решение выходить так. Зла не хватает. Что ж так всё идёт через одно место…
Поэтому ранним утром, раздав последние распоряжения остающимся на месте стоянки морякам охраны мы тронулись в путь. Как раз вскарабкались на вершинку первой сопки, когда долетевший с бухты гудок заставил всех оглянуться. Вот и транспорт уходит… Помахали руками уходящему судну — традиции обязывают, поправили ношу за плечами и потопали дальше. И вот уже третий день пробираемся по бездорожью, потеем, кормим гнус, а до цели всё так же далеко, как и в самый первый день нашего пешеходного путешествия…
Рассказывать обо всех перипетиях нашего похода — дело неблагодарное и матерное. Если послушать, сколько матюков свалилось на местную природу с этим её пересечённым рельефом… А рельеф здесь весьма непростой. Вот если взять листок бумаги, смять его в комок, потом распрямить… Вот как раз и будет некое подобие местного рельефа. А этот проклятый гнус и комарьё, готовое сожрать заживо? А… А вот об этом я лучше промолчу…
Одно хорошо. Белые ночи наступили… А рабочий день в экспедиции ненормированный. У личного состава большой интерес в быстром завершении работ, подкреплённый словами Второва о премии по завершению экспедиции. Поэтому такой длинный день радует. За всех не скажу по понятным причинам, но нас с Николаем Александровичем уж точно.
И погода наконец-то поменялась. Недавнему шторму наскучило это пустынное безжизненное место, и он быстренько удрал в сторону Курильских островов. Ещё пару дней после этого было ветрено и холодно, несмотря на выглянувшее солнышко. Ждали настоящего тепла, но, увы. К вечеру небо затягивалось тучами, с небес срывался мелкий моросящий дождик, нудел всю ночь шорохом мелких капель по брезенту палатки и благополучно прекращался к утру, как раз к восходу. Влага быстро испарялась под солнечными лучами, и воздух становился мокрым и тяжёлым, хоть пей его. Пришлось подстраиваться под погоду, заранее останавливаться на ночлег, разбивать лагерь и готовить еду.