Л?ю?б?л?ю?. Гублю

Левина Ева

Внизу уже ждали. Вокруг Тани и еще нескольких подруг то и дело сновали девушки и молодые люди с щипцами для завивки и кистями для макияжа. Гостьи же неторопливо потягивали шампанское и вовсю веселились, заразительно смеясь над каждой глупой фразой и шуткой.

Немного инородно среди всей этой веселой компании смотрелась Майя, которой явно не должно было быть на сборах невесты. Но Маша постаралась скрыть удивление и тепло поздоровалась с незваной гостьей. К полному шоку присутствующих, Майя шагнула вперед и вдруг разревелась:

— Я пришла мириться. Папа

рассказал, что они с мамой давно не вместе, и ты носишь моих брата и сестру. Я хочу в будущем общаться с ними. Давай забудем обиды. Прости.

Разумеется, лучше было поговорить наедине, но Маша, понимала, что Майе и так очень сложно далось признание, поэтому шагнула вперед и крепко обняла её:

— И ты меня прости. Нам нечего делить.

Им действительно нечего было делить, ведь несмотря на то, что они любили одного и того же мужчину, чувства их были совершенно разной природы.

После этого момента время полетело со скоростью света. Сборы, свадебное платье, регистрация в заснеженном парке перед ресторанным комплексом. Все было в стиле Горина — дорого и сдержанно.

Пара молодоженов смотрелась просто шикарно. Ими любовались не только гости, но и Галина Ивановна вместе с Тамарой. Они хоть и поджимали губы при любой повелительной фразе губернатора, но все нашли в себе силы признать очевидное — он богат, хорош собой и без ума от Маши. Это главное.

Когда за окном стемнело, а в заснеженном парке зажглись фонари, Горин наклонился и прошептал, щекоча носом чувствительное местечко у Маши за ухом:

— Ты устала, давай оставим гостей.

Новоиспеченная госпожа Горина стремительно залилась краской и опустила глаза. Ей почему-то показалось, что все присутствующие в этом огромном зале знают, чего хочет её муж. Это было так стыдно и сладко, что она невольно прижала к пылающим щекам холодные ладошки и зажмурилась.

— Саша, молодоженам нельзя уходить в разгар праздника.

— А оставлять мужа с каменной эрекцией перед депутатами и партнерами по бизнесу можно?

— Ох! — только и вырвалось у удивленной Маши, когда Горин схватил её за руку и потащил к выходу.

Она старалась не замечать сальных улыбочек гостей и настолько сильно погрузилась в собственное смущение, что у самого выхода споткнулась, подвернув ногу. В тот же миг Горин виртуозно подхватил её на руки под аплодисменты присутствующих покинул зал.

Дальше была ночь, совершенно не похожая на их летний горячий секс. Теперь страсть превратилась в тягучее долгое и осторожное соитие. Каждое движение было нежным и размеренным, а каждая поза удобной в первую очередь для Маши. Ведь она была беременна, а это Горин ценил больше всего на свете.

* * *

— Двойня — это не шутки, — любил повторять муж. Теперь его отношение к жене стало еще нежнее. Маша видела эту перемену и немного опасалась того, что вся ласка закончится после родов, ведь она еще помнила, каким жестоким может быть губернатор. В один из зимних дней, где-то через месяц после свадьбы, он и сам напомнил ей о своем непростом характере.

Они жили теперь на два города, и большую часть времени

Маша проводила в столице, где наблюдалась у лучших специалистов страны. После очередного узи, на котором подтвердили, что будет королевская двойня, муж буквально светился от счастья. Он даже разрешил ей самой отправиться в гости к матери, хотя находился в длительной командировке вдали от дома.

Проведя с родными два прекрасных дня, Маша сдала последний экзамен и отправилась праздновать это событие в любимое кафе на площади. С некоторых пор она очень полюбила выпечку с корицей, а здесь её готовили просто потрясающе.

С удовольствием отправляя в рот кусочки любимой булочки, она с интересом разглядывала прохожих, наслаждаясь моментом одиночества. Хотелось побыть наедине со своими мыслями вдали от гиперопеки матери, мужа и остальных родных и друзей, считающих, что беременность двойней — это что-то сродни тяжелой болезни.

Было настолько хорошо и спокойно сидеть у окна с теплой чашкой в руках, что Маша сама не заметила, как задремала. Из сна её вырвал легкий, еле уловимый стук в окно. Встрепенувшись, девушка вздрогнула, чуть не расплескав облепиховый чай, и увидев человека за стеклом, замерла, открыв рот от удивления.

Это был Мороз.

Прошло четыре месяца, а он совсем не изменился: такой же невероятно красивый и высокий. Маша знала, что Роман вернулся на службу, но видела его при исполнении впервые. Косая сажень в плечах, рост метр девяносто и идеальные черты лица всегда выделяли его среди других мужчин, но форма сделала Мороза просто идеальным.

Пока Маша пыталась привести себя в чувства, Роман уже обогнул здание с торца и войдя в дверь, оказался прямо перед ней. В его янтарном взгляде была такая невероятная нежность и теплота, что Маша невольно засомневалась в словах Тани. Неужели он может быть другим? Жестким и холодным?

— Здравствуй, Манечка, — ласково протянул Мороз, и его грудной голос с легкой хрипоцой окутал и по-настоящему согрел её, напомнив о их летнем коротком романе.

Маше он всегда нравился, и несмотря, на любовь к мужу, она была рада видеть Мороза, которого сейчас считала родным человеком. Он поздравил её с готовящимся пополнением и пожелал доброго здоровья, а о своих отношениях отшутился. Они немного поболтали, выпили по чашке чая и расстались на теплой дружеской ноте, но уже на выходе из кафе Машин телефон разразился тревожной трелью.

Звонил муж.

— Ты где? — услышав в его голосе железные нотки, она сразу поняла, что Горин в курсе случайной встречи. Наверняка водитель доложил.

— Саша, ты только не ругайся…

— Не ругаться? Моя беременная жена воркует с бывшим на главной площади областного центра, в котором я пока губернатор! Ты охренела?

— Мы встретились совершенно случайно, и Рома, он просто проявил дружелюбие… Не могла же я сделать вид, что не знаю его!

— Может ты мне дальше из дружелюбия рога наставлять начнешь? Мне его заказать что-ли? — орал в трубку Горин, распаляясь все больше, заставляя вспоминать неприятные события прошлого лета.