Лабиринт Факиров
Шрифт:
– Скольким же девушкам уже довелось услышать твоё признание? – заинтересовалась Настасья.
– Ни одной, клянусь! – с жаром воскликнул оборотень, он вскочил на ноги, и встал в полный рост на сцене.
– Кулаком в грудь себя стукни. – посоветовала Ася, глядя на импровизированное театральное представление снизу вверх. Влад смутился и сел.
– Подожди здесь, я вернусь очень скоро. – не глядя на новую знакомую, он бесшумно соскользнул со сцены. Между рядов быстро побежал к выходу чёрный кот. Настя вздохнула и огляделась, приготовившись к долгому ожиданию.
Театральный зал заинтересовал девушку. Он был одновременно знаком и чужд. В какой-то степени он напоминал виденные в её мире. Те же ряды кресел, царская ложа, балконы, партер… Оркестровая яма, обитая некогда ценными породами дерева, вытертые ковровые дорожки между креслами. Сами места для зрителей резные, из чёрного дерева, интересно, удобно ли часами в них сидеть?
Стася спрыгнула в оркестровую яму, и, пройдя её насквозь, забралась в удобное кресло из первого ряда. Спинка повторяла изгибы позвоночника, руки удобно лежали на подлокотниках. Девушка запрокинула голову, и занялась изучением потолка.
В высоком куполе происходило вечно длящееся театральное действо. Занавес ещё не до конца поднялся, но на сцене в живописных позах замерли юные девушки и прекрасные юноши, а седовласый старец на коне мрачно взирал на них из зрительного зала. Вокруг сценки порхали птицы, амурчики и прочие прелестные крылатые зверушки, названия которым Ася не смогла придумать.
Оторвавшись от разглядывания плафона, Анастасия заинтересовалась овальными окнами под куполом, чуть ниже росписи. Именно из них лился свет на картину и в просторное помещение, освещая даже сцену. Привычной люстры в зале не было, зато над сценой из стены уродливо торчали ржавые железки, в одной из которых по сей день находился давно прогоревший факел.
В зале гулко раздались шаги, и девушка оглянулась. К ней шёл Влад, спрятавший руки за спиной. Но, предательски торчавшие из-за локтя стебли выдавали сюрприз.
– Букет прекрасной даме, – оборотень придирчиво оглядел красивый букет из диких цветов, и вручил его Насте, – я принёс немного местных фруктов и птиц, на пропитание бедным путникам.
– Я попала в безумную сказку, – разглядывая подарок, сказала Настасья, – моё желание немедленно проснуться становиться менее настойчивым.
Оборотень усмехнулся и положил нечто, завёрнутое в травы, на сиденье в соседнем ряду, а сам остался стоять рядом с девушкой.
– Я пробежался до усадьбы. Театр был когда-то частью владений маркиза, или даже графа… она в паре километров. Сейчас в ней расположились войска Правосудия, но из их разговоров я понял, что в театр они не пойдут, а ждут кого-то из леса. Поэтому на некоторое время придётся оставаться в театре. Он большой, спрячемся, если нагрянут. Единственное, что я обнаружил – в задних комнатах живёт человек. Когда я собирал в саду за театром груши, то услышал шум на первом этаже. Некто насвистывал странную песенку. Я долго слушал, но наш сосед не показался. Надеюсь, он не бродит по всему зданию. – рассказал Владислав.
– Мне страшно. Вдруг наш сосед убийца! – Настя настороженно прислушалась, и с опаской поглядела на ведущие из зала двери, словно боялась, что там покажется злодей.
– Подожди здесь, ничего не случиться, – успокоил её Влад, – а я схожу, приготовлю нам еду. Могу развести костёр и в оркестровой яме, но это действительно опасно.
И вновь Анастасия осталась наедине со зрительным залом. Но теперь она стала замечать не его красоту, а дряхлость. Кресла рассохлись и скрипели от её движений. Некогда чарующе прекрасное бордовое дерево оркестровой ямы и балконов потрескалось и местами почернело, с поблекшей росписи купола осыпались краски, а истёртый занавес провисал, и недолго осталось ждать того часа, когда он безвольно упадёт, не дождавшись конца спектакля под названием: «Жизнь».
Набравшись смелости, Настя взошла на сцену, только теперь осознав, насколько она велика – можно было спокойно прогуляться по ней, сидя на слоне, и заглянула за кулисы. В обе стороны расходились пугающе тёмные коридоры, напоминая о детских сказках, где живут во тьме самые страшные чудовища. Девушка быстро вернулась на светлую часть сцены, и оглядела зал. Она представила себе его заполненным зрителями, и сделала реверанс. Раздались одинокие хлопки. От неожиданности Ася вздрогнула, но это всего лишь вернулся оборотень.
– Госпожа актриса, позвольте проводить вас во двор к птичьему шашлыку! – громко произнёс он. Стася с радостью покинула сцену, и подошла к Владу.
–Как ты быстро! – удивилась она.
–Нет, просто ты потеряла счёт времени, находясь здесь. Театр – место загадочное, особенно заброшенный… Во что превратилась старая магия, никогда нельзя точно сказать. – пояснил Владислав, и потрепал девушку по голове, взъерошив и без того беспорядочно торчащие волосы.
– Ма-агия? – протянула Стася, – как же её использовали в спектаклях?
Юноша пожал плечами:
– Свет, быстрая смена декораций… видела, какая сцена огромная? Наши декорации не похожи на ваши. В городе обязательно сходим в настоящий театр, тогда сразу поймёшь!
– Неужели ты думаешь, что человека из двадцать первого века можно удивить? – отмахнулась от него Настасья.
– Поверь мне! – воскликнул Влад, – ваше кино меня разочаровало, наш театр намного зрелищнее. – и, он многозначительно посмотрел на собеседницу.
– Не верю на слово, – задумчиво взглянула на синее небо, с проснувшимися робкими первыми звёздами, Ася, – но допускаю мысль, что ты можешь быть прав.
– Договорились, – засмеялся оборотень, – сейчас с меня – ужин, а уже в городе – театр!
И он подвёл девушку к гаснущему костру. Огонь ещё вспыхивал ярким красным светом, в глубине припорошённых белым пеплом, чёрных углей, но это были последние отголоски его былой разрушительной силы. А над битвой горячего пламени и стынущих головешек, насаженные на обгоревшие свежие веточки, источали аппетитные ароматы кусочки нежного птичьего мяса, и дольки груш.
– Как хорошо, что ты не кот. – сказала Настя, взяв одну из веток.