Лабиринт Фавна
Шрифт:
Фавн кормил стайку фей, которые ему служили. Он кормил их своими слезами, чтобы они помнили Моанну, потому что феи – существа забывчивые.
– Ваше рогатое сиятельство! – сказал скульптор. – Могу я еще раз предложить мое скромное искусство для поисков принцессы?
– И что ты намерен сделать? – спросил Фавн, глядя, как феи слизывают очередную слезу с его когтистых пальцев.
– Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, – промолвил Синтоло. – Я еще не знаю, получится ли у меня то, что я задумал. Надеюсь только, что вы согласитесь
– Я? – удивился Фавн.
Но в лице старика он увидел страсть, великое терпение и то, что в трудные времена ценнее всего, – надежду. Поэтому он забросил все прочие свои обязанности – а их у Фавна было много – и стал позировать скульптору.
Эту статую Синтоло не стал высекать в камне. Он вырезал Фавна из дерева. Дерево всегда помнит, что было когда-то живым и дышало в обоих царствах – на земле и под землей.
Через три дня и три ночи Синтоло закончил статую, и когда Фавн встал со стула, статуя поднялась тоже.
– Прикажите ей найти принцессу, ваше рогатое сиятельство! – сказал скульптор. – Я обещаю, она не остановится и не умрет, пока не выполнит приказ.
Фавн улыбнулся. В лице старика он заметил еще одно, редчайшее качество: веру. Скульптор верил в силу своего искусства. И впервые за долгие годы Фавн позволил себе надеяться.
Но в Верхнем царстве много дорог. Статуя упорно шла через леса и пустыни, по горам и долам, но не могла найти принцессу и выполнить обещание скульптора. Синтоло был в отчаянии, и, когда Смерть постучалась в его мастерскую, он не прогнал ее, а покорно пошел за нею, надеясь, что в стране вечного забвения он забудет свою неудачу.
Статуя почувствовала смерть Синтоло как сильнейшую боль. Деревянное тело, иссеченное ветром и дождями, уставшее от долгих странствий, скорбно застыло и не могло больше сделать ни шагу. Рядом выросли среди папоротников каменные столбы с печальными лицами короля и королевы, чью дочь искала и не находила статуя. Все еще стремясь выполнить свою задачу, статуя Фавна вырвала себе правый глаз и положила его посреди лесной дороги. Затем она шагнула в заросли папоротников и обратилась в камень рядом с безутешными королем и королевой, и ее раскрытый рот окаменел в последнем вздохе.
Глаз статуи, вечный свидетель мастерства старого скульптора, пролежал на земле несчетные дни и ночи. И однажды в лес въехали три черных автомобиля. Они остановились под деревьями. Из одной машины вышла девочка и пошла по дороге. Под ноги ей попался каменный глаз. Она подняла его и стала оглядываться – откуда он взялся? Увидев три источенных ветром столба, она не узнала их лиц. Слишком много времени прошло.
Но она заметила, что на одном лице не хватает глаза. Пройдя через папоротники, она остановилась перед столбом, что был когда-то деревянной статуей Фавна. Глаз точно поместился в дыру на полустертом лице, и в этот миг во дворце глубоко под землей, куда лишь самые высокие деревья доставали своими корнями, Фавн поднял голову.
– Наконец-то! – прошептал Фавн.
Он
6
В лабиринте
Офелию разбудило стрекотанье трепещущих крылышек. Сухой хитиновый шорох, резкий, короткий, а потом какое-то движение в темноте. Свеча и огонь в очаге давно погасли. Было очень холодно.
– Мама! – зашептала Офелия. – Проснись! В комнате кто-то есть.
Но мама не проснулась. После капель доктора Феррейро она провалилась в сон, как в колодец. Офелия села, вся дрожа, хотя на ней была шерстяная кофта поверх ночной рубашки. Снова прислушалась…
Опять, прямо над головой! Отбросив одеяло, Офелия хотела вскочить и зажечь свет, но тут же снова поджала ноги: что-то ее задело.
А потом она увидела.
Фея в образе насекомого сидела на спинке кровати в изножье, подрагивая длинными усиками и размахивая суставчатыми передними лапками. Она что-то прострекотала на непонятном языке. Офелия была уверена, что это язык из сказок. Затаив дыхание, она смотрела, как крылатое существо спрыгнуло со спинки и побежало по одеялу. Наконец оно замерло совсем рядом с Офелией. Удивительно, весь ее страх прошел! Она чувствовала только радость, как будто к ней в темную холодную комнату пришла давняя подруга.
– Привет! – прошептала Офелия. – Ты прилетела сюда за мной?
Усики вздрогнули. Странное стрекотание напомнило Офелии звук папиной швейной машинки и тихий стук иглы о пуговицу, которую папа пришивал к новому кукольному платью.
– Ты фея, да?
Гостья, кажется, не очень ее поняла.
– Погоди! – Офелия взяла с тумбочки книгу сказок и раскрыла на странице с черным силуэтом, который так любила разглядывать.
– Смотри! – Она повернула книгу к своей гостье. – Видишь, это фея!
«Ну, если девочка так считает», – подумала гостья и решила не спорить. Встав на задние лапки, она отбросила усики. Ее сухое длинное тельце приняло форму девичьей фигурки с иллюстрации. Крылышки тоже изменились и стали похожими на листья. Фея подняла человеческие ручки, ощупала непривычными пальчиками заостренные уши и еще раз сравнила свой силуэт с картинкой. Да, получилось похоже. Может быть, это тело даже станет у нее любимым, хотя за свою бессмертную жизнь она сменила множество обличий. Изменения – ее натура, часть ее магии и любимая игра.
А сейчас пора приниматься за работу, ради которой ее и отправили на мельницу. Она взмахнула новыми крыльями, подлетела к девочке и замахала руками, иди, мол, за мной! Хозяин у феи не самый терпеливый.
– Хочешь, чтобы я пошла за тобой? Куда?
Столько вопросов! Люди постоянно обо всем спрашивают, но ответы находить не умеют. Фея полетела к двери. Крылья-листья хорошо держали ее в воздухе, а вот насчет всего остального у феи появились сомнения. Лапки насекомого намного легче и быстрее.