Лабиринт искажений

Филатов Валерий

— Как всё получается, Андрей Викторович! А не может быть и Главарь среди уволенных?

— А вот это не знаю, Александр Владимирович… Пока не знаю…

Ткачёв положил карандаш на карту и тяжело вздохнул, взглянув на время.

— Устал я за сегодня, майор. Пойду отдохну. А то завтра день будет ещё тяжелее.

— Вас подвезти?

— Не нужно. Дождитесь людей из таксопарка и напомните Румянцеву, что мы завтра едем в Госбанк. Пусть побреется, что ли…

Время приближалось к восьми, а надо было и с агентом встретиться, и с «авторитетами» разобраться.

Едва Ткачёв зашёл в дом, как в дверь тихо постучали.

— Вот неугомонный, —

сказал полковник, думая, что пришёл агент, но открыв дверь, увидел Марию с лукошком прикрытым полотенцем.

— Простите, — смутился Ткачёв, пропуская женщину внутрь.

Мария зашла, поставила лукошко на стул.

— Я вам поесть принесла. Вы, наверное, целый день на ногах и не ели ничего?

— Спасибо. Да, я перекусил днём в столовой.

— Это свойская еда, — улыбнулась Маша, показывая на лукошко, и собралась уходить. — Звонил Автондил. Велел передать вам, что с местными он всё решил, и вы можете не беспокоиться.

— Вот за это ему огромная благодарность, а то у меня силы уже на исходе, — обрадовался Ткачёв.

— Я захлопну калитку, — она поправила платок и пошла к своему дому.

Полковник посмотрел ей вслед.

«Вот что общего между этой милой женщиной и Автондилом?!» — подумал он, закрывая дверь.

Дом внутри не выхолодился, и полковник с облегчением снял пальто, шапку и обувь. Подхватив лукошко, пошёл на кухню, по дороге щелкнув выключателем. И тут же остановился, как вкопанный…

На кресле в комнате, вальяжно развалившись, сидел молодой мужчина в куртке и смотрел в окно.

— Добрый вечер, полковник, — негромко сказал он. — Вам привет от Хмеля.

— Чёрт! Вы меня напугали, — Ткачёв поставил корзинку на кухню.

— Простите, — мужчина повернулся к нему, запахивая полы куртки. — Холодновато. Может быть, разожжёте печку. Пока вас ждал, то слегка замёрз.

Андрей Викторович успел разглядеть агента. По его меркам парню было лет тридцать, худощавый, с обыкновенным лицом и модной причёской на удлинённых волосах. Чёрные джинсы. Именно джинсы с клепками на карманах, хотя черный цвет был редким для таких штанов. Необычные ботинки на толстой ребристой подошве.

— Хватит на меня смотреть, Андрей Викторович, — сказал агент. — Лучше ужином поделитесь. Вам всё равно не съесть.

— Это почему? — обиделся Ткачёв.

— Судя по запаху, там варёная картошка, пять котлет, десяток вареных яиц, полбуханки хлеба и большой азербайджанский помидор. Вы всё это в себя впихнёте?

Полковник откинул полотенце с корзинки, оглядел содержимое и довольно улыбнулся:

— Четыре котлеты. Ладно, сейчас печку разожгу. Да, и как мне вас называть?

— Хмель.

— Интересный псевдоним, — усмехнулся Ткачёв, затапливая печку. Налил воды в чайник и выложил из лукошка тарелки с едой.

— Полковник, — позвал Хмель. — Спрашивайте. А то времени не так много.

— Я даже не знаю, с чего начать, — Андрей Викторович сноровисто расставил тарелки на столе. — Почему вы решили себя показать мне? Генерал Трефилов говорил, что вас видели единицы.

— Вы не в первый раз за сегодня со мной говорите. Вспомните столовую…

— Так это были вы?! Почему сейчас без грима?

— Незачем. Расскажите, что накопали…

— Предположительно в банде пять человек. Четырех мы практически вычислили. Главарь — фигура неизвестная.

— Вы уверены, что ваша версия правильная?

Ткачёв повел плечом.

— Я не вижу другой, исходя из того, что мне известно. Если вы поделитесь информацией, то, возможно, версия измениться.

—

Хорошо, я буду краток, — Хмель подвинулся к столу вместе с креслом. Взял котлету с ломтём хлеба. — Как вам известно, то Олимпийские игры в Москве бойкотировали шестьдесят стран во главе с США. Самаранч пытался образумить американцев, но те уперлись. Им, видишь ли, помешало наше вторжение в Афганистан. Но не буду говорить о причинах, скажу только, что спецслужбы готовили в Москве ряд террактов. Типа, показать всему миру, что безопасность в СССР не на должном уровне. И сорвать закрытие игр. С этой целью в СССР под видом журналистов и туристов были засланы две группы. Первую группу мы вычислили и взяли в Крыму. Вторая группа прошла незамеченной. Состав её мы не знаем. Чтобы вычислить эту группу нами была вброшена дезинформация, что в Зареченске группой инженеров была разработана принципиально новая конструкция малогабаритной антенны, предназначенной для крылатых ракет. Чтобы информация выглядела достоверной, мы взяли разработку местных инженеров. Но тогда никто не знал, что их инженерная мысль имеет право на существование. Наши учёные, мать их, в приступе зависти вынесли заведомо ложное заключение. Но в подвалах Пентагона сидят не идиоты, и они дали правильное заключение, посчитав, что новый принцип приведёт к революционному изменению в конструкции ракет, их наведению на цель и возможности уклоняться от противоракетной атаки. Поскольку нами был поставлен жесткий заслон, и новая группа спецов опять попалась нам в руки, то решили группу, которая прошла, перенаправить в Зареченск. Об этом мы узнали поздно, когда спецы легализовались здесь и приступили к выполнению задания.

— То есть, мы, как всегда, наступили на свои же грабли? — усмехнулся Ткачёв, увидев, что Хмель откусил полкотлеты с хлебом.

Агент сделал вид, что не заметил усмешки.

— Если взять во внимание, как работают спецслужбы, то есть три варианта развития событий, продолжил Хмель, прожевав котлету. — Первый вариант, что одному из инженеров пообещали всякие блага за границей, и он согласился. Тогда ему будут готовить выход из страны. Второй вариант — кто-то из инженеров, или вся группа попросили денег за свои разработки. Много денег. И третий вариант — группу инженеров попросту ликвидируют.

— Как это денег? — удивился полковник. — Это же закрытая разработка.

— Не совсем так, — Хмель звонко разбил скорлупу на яйце. — Наши, мать их, академики, до сих пор не могут понять, насколько перспективна разработка. Поэтому мы, не можем понять какую степень секретности ей присвоить. А вывозить сейчас целое ОКБ нет возможности. Для этого надо провести массу согласований и подготовительных работ. А если разработка окажется бесперспективной? Кто тогда будет отвечать за кучу народных денег, выброшенных на ветер? Тем более, вначале мы сами вбросили её спецслужбам, как дезу. И отказаться теперь не можем.

— Да уж. Незавидная ситуация, — кивнул Ткачёв.

— И что вы думаете?

Полковник надломил картофелину и посыпал солью. Поддел на вилку сочный ломоть помидора.

— Думаю, что второе нападение было с целью закинуть денег инженерам.

— Правильно подумали. А поездка инкассаторов с премией — это была наша инициатива…

— То есть?

Агент улыбнулся.

— Неужели вы думаете, что инженерам отдали взятые сто тысяч? Наивно. Им кинули, максимум по паре тысяч для затравки. Поэтому мы повезли им деньги и копии чертежей. И, как вы называете его — Главарю, стало ясно, что он допустил промах.