Лабиринт Монте-Кристо
Шрифт:
В наши дни Лабиринт достиг высоких результатов, сократив численность человечества до трёх миллиардов. Однако поговаривают, что в прогрессивной среде населения сформировалась некая общность, несогласная с политикой Верховного Пантеона. Диссиденты полагают, что сегрегация людей по признаку интеллекта несправедлива. Говорят так же, что представители этой общности в основном сосредоточились в одном из старейших предприятий, осуществляющих деятельность в сфере информационных технологий, именуемом «ЗАСЛОН». Но всё это на уровне слухов и сплетен. Ведь
Чем ближе маячило шестнадцатилетние, тем острее я ощущал страх, и чаще задумывался об этих людях из диссидентской общины. Признаюсь, я тайно надеялся, что однажды они захватят власть и разрушат Лабиринт. Тогда мне не придётся его проходить.
***
Но мой час пробил. Вспоминаю первый день в Лабиринте. Всё как в тумане.
Сбор кандидатов происходил на центральных площадях городов. Нам надлежало явиться к месту назначения с раннего утра, и ожидать беспилотники, которыми все кандидаты из разных уголков Земли доставлялись к Лабиринту. С собой ничего нельзя было прихватить, летели буквально с пустыми карманами, что строго контролировалось сканером на входе в БПЛА.
Сам Лабиринт сооружён где-то в районе Тибетского нагорья – на «Крыше мира» и самом высоком плато Земли. Он уходит вглубь поверхности плато сотнями уровней и переходов, а его площадь столь велика, что никто не брался её рассчитать.
Попрощавшись с убитыми горем родителями, я занял место возле иллюминатора БПЛА, и безропотно ожидал вылета. Вместе со мной на плато вылетало ещё с десяток парней, и четыре девушки, одна из которых опустилась в кресло рядом со мной, и автоматический ремень безопасности защёлкнулся на её тонкой талии.
– Меня Маша зовут, а тебя как? – нежный девичий голос нарушил тишину.
– Влад, – коротко ответил я, не отрывая глаз от иллюминатора, в котором не только виднелась старая городская площадь, но и отражалось юное лицо девушки. И это лицо было прекрасным. Девушка смотрела на меня своими удивительными, огромными, карими глазами, и улыбалась то ли моей нерешительности взглянуть на неё, то ли… у меня волосы на затылке примялись. Поскольку второй вариант беспокоил меня гораздо больше, я решил всё же развернуться к ней лицом.
– Боишься? – спросил я.
– Наверное. Не знаю. Может быть, – крайне неопределённо ответила Маша.
– Это что значит? – улыбнулся я.
– Вроде не боюсь, а сердце колотится невыносимо. Послушай, – Маша внезапно схватила мою ладонь и прижала к своей груди.
То, как предательски в этот момент зардели мои щёки, даже вспоминать не хочу. Но этого мало. Я попытался ей ответить, что-то типа «точно, стучит». Но в этой неловкой ситуации мой голос прозвучал крайне нелепо – на пронзительно высокой ноте, не свойственной мужскому баритону. Пришлось срочно высвобождать свою руку, зажатую между её ладонью и грудью, дабы не случилось чего постыднее.
Мы летели без малого два часа, и всё это время Маша не прекращала щебетать мне в ухо, отгоняя дурные мысли. Пожалуй, это был единственный приятный момент в моих воспоминаниях о том дне.
Когда БПЛА пошёл на снижение, все пассажиры прильнули к иллюминаторам. Под нами раскинулись заснеженные вершины Тибетского плато.
Под белоснежными шапками скрывался, вырубленный из серых скал, гигантский комплекс Лабиринта. Его мрачные стены поднимались от земли на многие сотни метров.
Наш корабль медленно опустился на широкий горный отрог из массивных валунов с отполированной до блеска поверхностью. Все пассажиры покинули летательный аппарат, и вышли на плац перед лабиринтом. Там уже находились десятки кандидатов, разбившиеся на небольшие группы.
Маша заметно волновалась. Она взяла меня за руку, и крепко сжала мою ладонь. Несмотря на собственный страх, мне захотелось защитить её, утешить и хоть как-то успокоить. Мы примкнули к одной из групп. Ребята тревожно перешёптывались между собой. Я обратился к парню, стоявшему ближе остальных:
– Привет, давно тут ждёте?
– Привет. Минут сорок уже. Наверное, вас ждали… Ветрина здесь ледяной, озябли все, – ответил парень, поёжившись и опустив подбородок в высокий ворот пальто.
– И никого ещё не запускали?
– А никто особо и не торопится. Уж, лучше здесь замёрзнуть, чем там оказаться… – он кивнул в сторону Лабиринта.
Лабиринт и вправду выглядел зловеще. Скальная порода его внешней стены придавала всему сооружению мрачный вид: то ли огромного старинного готического замка, то ли каменной цитадели, защищающей мир великанов. Лабиринт имел несколько входов, перекрытых воротами из акрилового стекла. К каждому входу вела цепочка турникетов, проходить которые возможно только по одному.
Маша, слушая наш диалог, ещё больше насторожилась:
– Думаешь, там так страшно? – спросила она, испуганно хлопая глазами.
– Сама-то как думаешь?! – с некоторой издёвкой произнёс в ответ озябший парень, – Небось, тоже не горишь желанием оказаться за этими воротами?
В этот момент раздался оглушающий звук сирены, мгновенно поглотивший всё пространство плато. Кандидаты умолкли, и повернули головы в сторону Лабиринта. Пронзительный металлический голос искусственного интеллекта произнёс:
«Приветствуем новых кандидатов!
Сегодня начнётся ваш путь к Сертификату Человека.
Этот путь, длиной в 1000 дней, каждый из вас пройдёт в одиночку. Сопровождать вас и помогать вам на этом пути будут лишь ваши навыки, знания, способности и сноровка.
Путешествие в мир познаний начнётся для каждого из вас прямо сейчас.
По одному вы будете заходить в ворота Лабиринта. Скоростные лифты доставят вас в первую комнату, в которой вы получите свой первый урок.