Лабиринт роз

Кезалия

Я подплыла поближе к выступу и окликнула его:

– Марат!

– Чего тебе?

– Извини меня, ладно?
– робко попросила я.

Парень что-то пробурчал в ответ.

– Ладно, буду считать, что молчание - знак согласия, - обрадовалась я, а потом смущенно добавила: - Только пожалуйста, не надо трогать меня.

– Не понял, кто тебя трогает?

Его ответ меня не устроил.

– Эээ... а это разве не ты только что трогал меня за ноги?

– Катта, проснись, какие еще ноги!
– разозлился Марат, но я его уже не

слушала.

Я завизжала и, совершенно забыв про свою наготу, бросилась по ту сторону каменного выступа. Марат стоял по грудь в воде и ополаскивал в воде рубашку.

– Марат, спаси меня! У меня на что-то на ноге!

Я могла только благодарить парня за то, что он всегда действовал моментально. Среагировав на крик о помощи, оборотень быстро окунулся под воду. Я почувствовала, как по ноге скользит что-то скользкое и противное. Через миг молодой человек вынырнул, в руках он держал черную змею примерно метром длинной. Размахнувшись, Марат выбросил рептилию как можно дальше в водоем.

Только тогда я осознала, что прижимаюсь к голому торсу Марата, а его ладони лежали на моей талии.

– Хмн... Хорошо, змея не ядовитая. А то мне тут мертвая Катта ни к чему...
– промямлил балам и как бы невзначай добавил: - А то, что теперь прикасается к тебе, уже мои руки...

– Ага... ха-ха...
– медленно краснея, я стащила у него рубашку и обернулась в нее.
– Ну... мне как бы пора... Спасибо... эээ... за помощь...

– Конечно...
– кивнул Марат и медленно отстранился.

Я поплыла обратно за выступ, ругая на чем свет стоит.

– На, одень, а то замерзнешь.

Марат бросил мне свою запасную футболку, которая лежала в рюкзаке и не успела промокнуть. Я с радостью переоделась в чистую одежду и попыталась справиться с волосами, которые немного подсохли и теперь торчали во все стороны.

– А ты?

– Полжизни ходил полуголым. Еще один день не помешает, - пожал он плечами и отвернулся.

Если раньше видеть Марата обнаженным по пояс было чем-то обычным, то после произошедшего я не могла спокойно любоваться его мускулистым торсом.

"Энжи, как тебе не стыдно!
– я до слез ущипнула себя за руку, чтобы привести мысли в порядок.
– Что за бред в голову лезет!"

Слава богу, балам не дал много времени на самоистязание.

– Потопали?
– спросил Марат, когда собрал вещи.

– Потопали, - кивнула я и последовала за оборотнем.

В поисках древнего хранителя мы прошлялись до глубокой ночи. Джунгли казались нескончаемыми и крайне мрачными. Отовсюду доносились крики животных и жужжание насекомых. Я молча шла за Маратом и не раз задавалась вопросом: знает ли он дорогу, потому что парень шел слишком уверенно, не утруждая себя даже посмотреть на компас. Иногда только принюхивался к чему-то и притрагивался к корням деревьев.

Понятно, у него другая система ориентирования в пространстве.

Когда окончательно стемнело, мне жутко захотелось есть и спать. О

своих маленьких потребностях я решила не уведомлять Марата, чтобы в лишний раз его не злить. К тому же, как это ни странно, я чувствовала безграничную радость, что вновь вышла на задание.

Наконец, когда перед глазами стали кружить светлячки, Марат решил устроить привал у ручейка.

– Есть хочешь?
– спросил он, оглядываясь в поиске удобного места для отдыха.

Мой живот ответил громким урчанием.

– Давай ты пока разобьешь лагерь, а я схожу на охоту, - усмехнулся оборотень.
– Кого желаешь на ужин?

Я представила, как Марат оборачивается в ягуара и мощным рывком ломает жертве шею. Потом он приносит (точнее притаскивает) добычу, с которой мне придется возиться у костра. От одних мыслей по спине пробежали мурашки.

– Можно что-нибудь менее кровопролитное?
– скромно поинтересовалась я, наблюдая, как Марат уже начинает разминаться, чтобы выйти на ночную охоту.

– Что? Не понял? Тебе углеводы не нужны?

– Нужны...

– Ну и отлично. Я же буду всем горло перегрызать, а не ты. Все-таки я же хищник, - Марат пожал плечами.
– Лучше пока костер разожги.

– Марат, давай лучше ты останешься со мной, - предложила я, не желая смириться с правдой, что мой друг реально хищник.

Парень немного раздраженно посмотрел на меня, но потом покачал головой и сдался:

– Ладно... А рыбачить хотя бы можно?

– Это можно, - сразу согласилась я.

Я любила в детстве ходить с отцом на рыбалку. К тому же в моем представлении рыбачить не так жестоко, как охотиться на зверей.

Уж простят меня рыбы!

Пока я разводила огонь, Марат шарил по кустам в поисках чего-то.

– Ты чего там ищешь? Удочку делаешь?
– спросила я.

– Ищу ша-ньян. Кстати, вот и он!
– Марат показал на кустарник с продолговатыми, заостренными на конце темно-зелеными листьями.

– Зачем он нам?

– Собираюсь воспользоваться древним способом охоты индейцев, - пояснил парень, срывая несколько листков ша-ньяна.
– Он основан на отравлении рыбы растительными ядами - ротенонами и ротекондами, содержащимися в листьях, кореньях и побегах некоторых тропических растений. Эти яды, совершенно безопасные для человека, вызывают у рыб сужение мелких кровеносных сосудов в жабрах и нарушают процесс дыхания. Задыхающаяся рыба мечется, выпрыгивает из воды и, погибая, всплывает на поверхность.

– Ого!
– восхитилась я его знаниями.
– А ну-ка продемонстрируй.

Марат принялся сооружать на ручейке плотину из камней и стволов упавших деревьев. Вода быстро прибывала, а в этом время мы принялись усердно размолачивать пучки листьев ша-ньяна. Воздух вокруг наполнился неприятным сладковато-удушливым запахом, от которого першило в горле и слегка кружилась голова. Когда запруда превратилась в небольшое озерцо, мы бросили в воду охапки размочаленных листьев, окрасив ее в мутно-зеленый цвет.