Лабиринт странников: Исповедь чародейки

Ветер Морвейн

Второй сеанс дался мне куда более легко, да и само заклинание было проще того, что я использовала в первый раз.

В воде отразились две девушки, сидевшие на траве под навесом, который удерживали несколько служанок. Они пили лёгкое пряное вино и смеялись.

Я сразу поняла, что Оливия не может быть той, кого я ищу. У неё была слишком тёмная кожа – а за те несколько мгновений, что наблюдала танец, отразившийся в чаше, я успела разглядеть белоснежные руки танцовщицы. Волосы у неё были чёрными, как и в моём видении,

зато бёдра гораздо круче.

Я всё же не торопилась убирать отражение и некоторое время задумчиво наблюдала за их беседой. Мне было интересно, не скажет ли Бриана что-нибудь обо мне – я тогда ещё не была уверена до конца, что моё заклятие достаточно сильно.

Однако разговор шёл о другом.

– Наш господин Физэн вряд ли останется на Острове Лазурных Волн на зиму, – говорила Оливия.

– Да, – Бриана с улыбкой наблюдала за ней из-под приспущенных ресниц. – И, конечно же, в Кахиллу наш хозяин Т`Элинн, пусть славится имя его, возьмёт с собой не всех.

Вот так я узнала настоящее имя Ворона – Физэн Т`Элинн. Оливии в знак особой милости и того, что она вхожа в его спальню, разрешалось произносить имя. Все остальные имели право только на употребление фамилии своего хозяина.

– Я думаю, хорошо, если двух или трёх, – продолжала Оливия.

– Но тебе-то нечего опасаться, Оливия, ты нынче в большой милости у него.

Оливия нахмурилась.

– В доме Ворона в последнее время много новых… имён.

Я замерла, предчувствуя, что сейчас речь зайдёт обо мне, и отчасти оказалась права.

– Ты имеешь в виду Гвендолин? – спросила моя дорогая верная Бриана.

Оливия только махнула рукой.

– Не смейся надо мной. Понятия не имею, как она вообще попала сюда.

Я ожидала, что сейчас речь зайдёт о колдовстве – и снова не ошиблась.

Бриана открыла рот, чтобы что-то сказать… и тут же закашлялась. Как ни старалась она выдавить хоть слово, но справиться с заклятьем не могла.

Я улыбнулась, ощутив торжество. Оказалось, что ладить с людьми так легко. Они могут сколько угодно ненавидеть и бояться нас… Но сопротивляться не смогут никогда.

– За последнюю неделю господин ни разу не вызвал меня, – сказала с грустью Оливия.

– Тогда кто же танцует для него?

Наконец Бриана повела себя так, как и должна бы была.

– Не знаю… – растерянно произнесла Оливия, – это меня и беспокоит.

Они говорили ещё о чём-то, но больше ничего полезного никто из них так и не сказал.

Подобрать подход к Миане оказалось заметно тяжелей.

Эта черноволосая красавица была одной из самых первых наложниц господина нашего, Физэна Т`Элинна. Была она старше его на добрый десяток лет, но, судя по всему, оказалась первой, кто научил его утехам любви.

Миана в доме Ворона занимала особое положение – такое, какое могла бы занимать мать султана, живи мы несколько южней.

Если

кому-то из наложниц требовалось что-либо попросить у неё – та отправлялась к ней.

Если кто-либо из наложниц попадал в немилость Мианы – в кратчайшие сроки та покидала дом.

К моему удивлению, желающих оказаться за стенами дома Ворона было крайне мало – если не сказать, не было вообще. Не так уж много я общалась с живущими здесь, но, чтобы понять причины, мне оказалось достаточно перекинуться с Дейдре парой слов.

– Там холодно зимой, – просто сказала она, – а когда долгие месяцы нет солнца – то нечего есть.

Я поёжилась. Всё же своё детство я запомнила не совсем так – и тем не менее не могла не признать, что она была права.

Именно Дейдре я решила подослать к Миане, потому как подпускать к себе Бриану той не было никакого резона.

Однако сложность состояла в том, что, в отличие от Брианы, Дейдре пока ещё не была верна мне до кончиков ногтей. Она могла что-нибудь взболтнуть.

Покопавшись в тех немногих книгах, что мне удалось привезти с собой, я легко нашла выход.

Магию душ следовало объединить с магией пересечения миров. Ну и что, что именно этот раздел запретил какой-то там древний конклав? Если я буду слушать каждого старого идиота – то так и не добьюсь славы для Академии никогда.

Так рассуждала я, раскладывая травки на разделочной доске и ножом вырезая тайный знак.

– Кион! Явись! – приказала я. Прозрачный силуэт заколыхался над доской, видимый только мне. – Готов ли ты заключить со мной договор? Согласен ли ты, чтобы душа твоя отныне принадлежала мне? В обмен ты получишь плоть и возможность смотреть на мир островов глазами живых.

– Да… – прозвучал в комнате едва слышный вздох.

Вот и хорошо. Я спрятала нож и стала ждать, когда Дейдре принесёт мне обед.

Та появилась на пороге как только солнце поднялось в зенит. Её уговаривать не было нужды – я лишь разорвала круг, и силуэт, обретший волю, бросился на неё. Дейдре вскрикнула, но уже через мгновение затихла. А мне оставалось наблюдать, как нездешнее пламя колышется в её глазах.

– Иди к Миане, – сказала я, – ты станешь моими устами для неё.

Щёлкнула пальцами, и покорная моей воле Дейдре двинулась прочь.

«Почему никто не распознал во мне способности к магии душ?» – с тоской думала я, вспоминая красивое платье Даи, похожее на лепестки мака, танцующие на ветру.

Тем временем в золотой чаше, снова стоявшей на полу, отразилось, на мой взгляд, слишком красивое лицо Мианы. У неё были полные алые губы, стройная шея, аккуратные изысканные подбородок и нос, и глаза, густо подведённые сурьмой. Чёрные волосы лежали на плечах.

Я подумала, что хотела бы тоже быть такой. Но отложила эту мысль в сторону – решив, что сейчас нужно думать о другом.