Лабиринт зла
Шрифт:
Прибор накоротко замкнуло, рассыпав дождь искр, а толстая металлическая плита упала из гнезда в стене и с глухим стуком ударилась о пол, заперев тоннель!
Энакин деактивировал меч и бросил на Оби-Вана одобрительный взгляд.
— Здорово сделано, учитель.
— В этом прелесть Третьей формы{8}, — с наигранной небрежностью ответил Оби-Ван. — Попробуй как-нибудь.
— Уклонение от ударов — это ваш конёк, — сказал Энакин. — Я предпочитаю чуть более
Оби-Ван закатил глаза.
— Твой конёк — преуменьшение, Энакин.
— Генерал Кеноби, — окликнул его связист из противоположного угла пещеры, — разведка сообщает, что вице-король Ганрей и его свита направляются к ангарам. Их защищают боевые супердроиды, группа которых в данный момент приближается к нам.
Энакин стремительно повернулся к Оби-Вану.
— Кто-то из нас должен отвлечь дроидов.
— Кто-то из нас, — повторил Оби-Ван. — Разве мы это уже не проходили?
— В этом вся прелесть нашего сотрудничества, учитель. Вы отвлекаете телохранителей, я хватаю Ганрея. Эта тактика нас ещё не подводила, так ведь?
Оби-Ван поджал губы.
— С определённой точки зрения, Энакин.
Энакин нахмурился.
— Прекрасно. Тогда на этот раз приманкой буду я.
— В этом нет смысла, — быстро сказал Оби-Ван, покачав головой. — Мы с тобой разделимся.
Энакин не смог сдержать улыбку.
— Я знал, что вы прислушаетесь к голосу разума, учитель. — Он отобрал четверых спецназовцев. — Вы пойдёте со мной.
— Есть, сэр! — хором отчеканили они.
Оби-Ван, Коди и остаток Команды 7 направились к шахтам турболифтов. Не пройдя и пяти метров, Оби-Ван остановился и резко обернулся.
— Энакин, я знаю, Ганрей кое-что задолжал нам, но сейчас не время сводить личные счёты. Он нужен нам живым!
Глава 4
Простите, но сейчас как раз самое время свести личные счёты, решительно сказал себе Энакин, наблюдая за тем, как Оби-Ван, Коди и четверо солдат исчезают в кабине турболифта. Это необходимо, потому что тринадцать лет назад Нут Ганрей послужил причиной множественных бед планеты Набу.
Необходимо, потому что три года назад Ганрей нанял Дженго Фетта, чтобы убить Падме — сперва к ней на корабль подложили бомбу, затем в сенаторские апартаменты Падме на Корусканте оборотень подбросил пару куханов.
Женщина, которую Энакин любил больше всего на свете. Его жена. Самая большая и самая светлая из его тайн. И даже Оби-Ван не знал, как много она для него значит.
В конце концов, не стоит забывать и о том, что произошло на Джеонозисе: показной суд, приговор, казнь, которая должна была состояться на арене…
Даже если забыть обо всём этом — чего явно хотел Оби-Ван — сведения личных счётов всё равно не избежать: хотя бы по той причине, что Ганрей присоединился к Дуку и сепаратистам, и война, которую они развязали, превратила в руины тысячи миров.
Единственным выходом Энакину виделась смерть лидеров
И это приводило Энакина в бешенство.
Да, именно это ощутил Йода, когда Квай-Гон Джинн и Оби-Ван освободили его из рабства на Татуине и привезли в Храм джедаев — в нём было много гнева. Но Йоде не удалось понять одного: этот гнев давал ему энергию. В мирные времена Энакин был способен обуздать ярость, но сейчас он надеялся, что ярость подстегнёт его и преобразит в человека, которым ему надлежало быть.
Необходимо отсечь змее голову.
Дважды он мог лично убить Дуку, не удержи его Оби-Ван. Энакин не рискнул пойти против бывшего наставника. При всём своём мастерстве он по-прежнему полагался на советы Кеноби.
Иногда.
Когда Энакин в сопровождении четверых солдат вошел в пещеру, кончик его сапога зацепился за какой-то предмет на полу. На ходу подхватив предмет Силой, Энакин узнал в нём дыхательный аппарат Оби-Вана. Должно быть, учитель выронил его из подсумка на поясе во время последней короткой стычки с боевыми дроидами. Впрочем, неважно; на нижних уровнях форта у Оби-Вана не должно возникнуть необходимости в этом приборе.
Открыв один из кармашков на поясе, Энакин сунул дыхательный аппарат внутрь.
Он подозвал солдат: те приблизились и встали у него за спиной.
И они двинулись вверх — по норам, пандусам и шахтам, которыми пользовались только дроиды. Через рабочие и погрузочные зоны, через инкубаторы, наполненные визжащими личинками. Вверх — на сверкающие средние уровни цитадели. Через комнаты, большие, как ангары для космических кораблей, и от пола до потолка набитые… рухлядью. Бесконечные груды хлама, ритуальных даров, спонтанных покупок. Тысячи недолговечных механизмов, никогда не использовавшихся, но слишком ценных, чтобы их выбросить, подарить, отдать или уничтожить. Здесь было больше техники, чем, вероятно, существовало на иных планетах: собранной, рассортированной, сложенной, втиснутой в каждую нишу и каждый уголок.
Энакину оставалось лишь в изумлении покачать головой. В Мос Эспа на Татуине они с матерью жили скромно и никогда не стремились к роскоши.
Ухмылка прожила недолго.
Гнев и отчаяние заставили его вновь стиснуть зубы.
Вверх — пока они не достигли полукруглого выступа, где располагались ангары цитадели, из которых открывался вид на окружающее её озеро и гряду поросших лесом гор.
Энакин остановил отряд. Один из спецназовцев поднял руку ладонью наружу, затем хлопнул по виску шлема, показывая, что принимает сообщение. Солдат выслушал, затем передал Энакину условными знаками: