Лабиринты тьмы
Шрифт:
— Тирэн нет, — я почувствовала, как на висках выступил пот, — убьешь его и ничего не узнаешь.
— Узнаю, — возразил Повелитель, — так или иначе, но я узнаю правду. Ее откроешь мне ты или его умирающий разум.
— Делай что хочешь, — Диаз со злостью смотрел на Тирэна, — все равно ничего не узнаешь от меня.
Видя, как напряглись пальцы Повелителя, готовые нажать на курок я закричала. Совсем потеряв голову, готова была умолять Тирэна не делать этого. Чувства, так долго сдерживаемые мною, прорвались, сметая все преграды, которые я воздвигала на протяжении всей жизни.
— Он тебе дорог? — я не заметила, как Повелитель подошел ко мне. Его губы пробежали по моему виску, руки поднялись и охватили шею, слегка поглаживая, — скажи мне.
— Не смей ее трогать, мразь, — голос, полный ярости заставил Тирэна усмехнуться.
— Чем тебя привлек этот мальчишка? На что ты готова ради него?
Рука Тирэна поднявшись по ноге, легла на бедро, слегка задирая платье, одновременно с этим, склонив голову, он впился в мои губы, кусая, причиняя боль. Я стала извиваться, пытаясь прервать нежеланный поцелуй и освободиться из его рук. Инстинктивно я прокусила ему нижнюю губу, за что получила пощечину, потом вторую, третью… Удары по лицу оглушили меня, но все же я услышала звук разрываемой ткани. Потом почувствовала, как сильные руки пытаются содрать платье. Моя воля была парализована, казалось, что я смотрю на себя и на все, что со мной сейчас происходит, со стороны. Я видела отчаянный взгляд Диаза, полный боли и ярости, его попытки вырваться из оков, раны, что он при этом себе наносил и поняла — нужно остановить это безумие любой ценой.
Почти теряя сознание в руках Повелителя, я едва слышно прошептала:
— Остановись, Тирэн, прошу тебя! Не делай этого! Не здесь.
— Тебя смущает твой любовник? — зло спросил Повелитель, хватая меня за волосы, заставляя посмотреть на Диаза. Вид того был страшен.
— Он мой сын, — почти крикнула я, рыдая, — мой сын!
XVI
Квазар
Дождь громко барабанил по оконному стеклу. Ночное небо то и дело прорезали молнии, вдалеке слышались раскаты грома. Обхватив колени руками я сидела на каменном полу, не замечая холода и сырости. Очнувшись совсем недавно одна в комнате, я долго не могла понять — где нахожусь и что со мной происходит до тех пор, пока не увидела на запястьях браслеты. Все возвращается на круги своя, а значит, моя жизнь сделала очередной крутой вираж и сбросила меня где-то посередине дороги.
Я не могла поверить тому, что сказала в камере — Диаз, мой сын! Верила ли я в это? Поверил ли Тирэн? Судя по ошарашенному взгляду, обращенному на меня после этих слов — поверил. И даже больше. Похоже, его это даже… смутило? На миг мне так показалось.
Нужно поскорее выбираться из этой передряги и поговорить с Диазом, все ему объяснить, если еще не слишком поздно. Он никогда не видел родителей и не очень хорошего мнения о своем отце. Что это — изощренный план Майрос, начавший претворяться в жизнь? Иди в Диазе говорит обида на то, что семья не смогла его защитить?
Дождь превратился в ливень, и этот шум за окном подействовал на меня неожиданно успокаивающе. Я прикрыла глаза, прислонилась головой к стене и плавно уплыла туда, где находила покой последние несколько ночей.
Он смотрел на хмурое ночное небо и думал о том, что, возможно проиграл. И это случилось уже давно — как только в его жизни появилась она. Тысячелетия вынужденного затворничества, ненависти, медленно разъедавшей душу изменила одна искра пламени, опалившая его очерствевшее сердце. Пламени, которое он должен загасить.
Его рука непроизвольно сжалась в кулак. Глядя на спящую женщину, он терпеливо ждал ее пробуждения, чтобы в очередной раз, заглянув в ее серые бездонные глаза прочесть роковой ответ.
— Ты обладаешь удивительным свойством, любимая, — открыв глаза, я увидела небрежно устроившегося на полу напротив меня Тирэна, — безмятежно спать, даже под угрозой смертной казни.
— Это упрек? — спокойно спросила я.
— Это восхищение, — Тирэн подался ко мне, но его остановил мой вопрос.
— Он жив?
Повелитель замер, сквозь маску невозмутимости проступило доселе невиданное мною выражение.
— Ты по-прежнему настаиваешь на этом абсурде? Что «малыш» твой сын?
Я молча отвернулась к окну. Ливень не прекращался, а у меня на душе было такое чувство, что именно этой ночью я, наконец, смогу узнать и понять для себя нечто важное, без чего до сих пор металась в лабиринтах неизвестности.
— Не хочешь отвечать? — его губы скривились в усмешке.
— Я хочу его увидеть. Позволь мне это сделать, — тихо попросила я.
— Зачем это мне? — наиграно удивился Тирэн.
— Однажды ты забрал меня у него, и если в тебе осталась хоть капля доброты…
Меня прервал его смех, от неожиданности я так и замерла с открытым ртом, удивленно глядя на него.
— Кто бы мог подумать! Ты взываешь к моей доброте, — он вскочил с пола, схватил меня за плечо и бесцеремонно потянул вверх, — тебе не кажется, что слишком поздно это делать?
— Поздно? Что с ним? — я сорвалась на крик.
— Столько вопросов и ни одного ответа, — с сарказмом заметил он, — тебе стало удобно видеть во мне доброго дядюшку? После того, что между нами было? Теперь ты у меня в руках, и не думай, что тебе легко удастся морочить мне голову.
— К чему все эти угрозы, Тирэн? Хочешь убить меня прямо сейчас — убей. Хочешь наказать за то, что я тебе сделала — пожалуйста! Но не трогай Диаза, он здесь не причем.
— Какое самопожертвование! Кстати, мы так и не закончили то, на чем остановились…
Его пальцы пробежали по моей щеке, опускаясь вниз, коснулись груди. Через мгновение обе его руки опустились на бедра и резко притянули меня к себе.
— К чему притворство, Тирэн? — я сделала попытку вырваться, но добилась лишь того, что меня сдавили еще сильнее, — все это мы уже когда-то прошли. Страсть не заменит любви, причиняя мне боль, ты не исправишь того, что было.
В какой-то момент я почувствовала себя почти свободной, но, попытавшись этим воспользоваться, тут же была разочарована. Кажется, он по-прежнему играл со мной, наслаждаясь моим зависимым положением.