Лабрадор Трисон путешествует по свету (сборник)
Шрифт:
Это называется «накаркала». Я забежал в кусты и, не успев заняться теми самыми своими делами, почувствовал удар по голове. Ничего себе, думаю, гостеприимный островок нам попался. Глянул вверх: там, словно вороны на проводах, сидели обезьяны на лианах и тыкали в меня пальцами. Некоторые держали в лапах какие-то странные продолговатые плоды. Я хотел было рявкнуть, но снова получил по боку чем-то упругим. Знаете, ощущение не из приятных. Обезьяны стали спускаться ниже и окружать меня.
«Так ещё и в плен возьмут», – смекнул я и бросился между двух неприятелей, которые ещё не успели сомкнуть свои ряды. Обезьяны с пронзительными воплями и визгом кинулись за мной. Я краем глаза наблюдал за берегом, чтобы и в самом деле не нырнуть в джунгли и не заблудиться там,
И вдруг меж ветвей я увидел наш лайнер. Его трудно было не угадать. Такие формы ни с чем не перепутаешь. Что же делать дальше? От попытки перегрызть трос, на который меня поймали неизвестные охотники, я сразу отказался – трос оказался металлическим. Какой кошмар. Неожиданно вспомнил, как когда-то мы ловили с Савельевичем карасиков. Ну скажите мне теперь, чем я от карася отличаюсь? Сейчас налетят какие-нибудь монстры и плотно поужинают собачатинкой. И всё! И наплевать им на твой опыт поводыря, на то, что ты учился в специальной школе…
Следующая мысль заставила меня жалобно заскулить. Я вспомнил, что на посещение острова нам отвели всего два часа. Сколько я тут пробегал с этими неандертальцами, одному богу известно. Осматриваясь, я вздрогнул от неожиданности. На соседней ветке сидел огромный паук и внимательно рассматривал меня. Не подумайте, что мне от страха паук показался большим. Честное слово, ну вот с кулак взрослого человека. Лапы у него мохнатые, глаза навыкате, а впереди то ли усы, то ли клешни. Словом, зрелище не для слабонервных.
Я был так взбудоражен, что от неожиданности вспомнил, как называется это чудовище – видел по телевизору. Да-да, не удивляйтесь, в экстремальных ситуациях в кровь поступает такое большое количество адреналина, что можно внезапно и поумнеть, и стать на порядок сильнее. Очень часто именно высокий уровень адреналина помогает спасти себе жизнь. Передо мной сидел легендарный паук-птицеед. Чтобы вы представили на миг это чудо, напомню: его мохнатые лапы в размахе могут достигать тридцати сантиметров. Представили? Это же целая тарелка.
Одно успокоило: страшный зверь, но неопасный. Лохматые восьминогие пауки-птицееды безобидны. Конечно, смотреть на них без содрогания нельзя – типы они внешне отвратительные. Тут хоть заговорись, хоть заубеждайся, что он неопасен, всё равно страшно. Раньше вообще учёные считали их ядовитыми. Потом выяснили, что они не только безвредные, но ещё и полезные. В чём их полезность, я, правда, не совсем понимаю, но в любом случае это удивительные создания. Да, кстати, вы знаете, что большинство людей считают пауков насекомыми? Вот ты, мой дорогой читатель, признайся: паука кем считаешь? Насекомым? Вот кому, наверное, обидно! Бедные пауки – со стыда ведь можно сгореть. Это всё равно, как если бы меня назвали лягушкой или какой-нибудь глупой куропаткой. Вы не поверите, но пауки – это беспозвоночные животные, по типу схожие с членистоногими. Вот так!
С вашего позволения, ещё пару слов о моём незваном госте. Хотя, если поразмышлять, он то же самое мог сказать и обо мне. Тут ещё сто раз нужно подумать, кто здесь незваный гость. А с другой стороны, сами же тут капканов наставили. Ну да ладно…
Своё название птицеед не оправдывает. Из-за своих устрашающих размеров и места обитания – на деревьях – представлялось, что паук питается птицами. Но это не так. Кормится он только лягушками, мелкими грызунами, ящерицами, небольшими змеями и, правда, неоперившимися птенцами, такое тоже бывает. Тропики – это настоящий рай для самых больших пауков. Они обитают в глубоких норах, расщелинах скал, дуплах деревьев, а вход в жилище загораживают паутиной. Что интересно, паук-птицеед не плетёт ловушку, а ловит жертву сам. У него кроме сетей есть другое оружие – сильные челюсти.
Смотрю на него и мысленно рычу: «Эй, братец! Ты на меня планы не строй. Я тебе не мышка-норушка какая-то. Нападёшь на меня – я тебя мигом перекушу. Ещё не хватало мне тут пауков бояться».
Ну вы же понимаете, это я так сам себя подбадривал. Честно говоря, страху я всё равно натерпелся. Ну а чего? Вот таких пауков с десяток набегут, и к утру от Трисона только красивый ошейник и останется.
Интересно, а что же сейчас делает моя дама? Нужно погромче повыть, наверное! Я и завыл. Да так, что сам испугался. От моего завывания из кустов взлетела какая-то диковинная птица. Наверное, я разбудил её. Она тоже села на соседнюю ветку и стала рассматривать меня. «Чего они на меня так пялятся? У них тут что, собак совсем нет, что ли? Не может такого быть. Сейчас, по-моему, собаки есть в любом уголке Земли. Может, породы разные, но всё равно…»
Птица неожиданно издала такой звук, что мне показалось, кто-то внизу включил дизельную электростанцию. Ничего себе, соловушка нашёлся. С таким репертуаром в России из тебя уже давно бы сварили супчик с фрикадельками. У нас так горло дерут только петухи по утрам. Впрочем, пение петухов даже повеселее будет. А, скорее всего, я просто привык к родным мотивам. Вот «гусь» рявкнул, а мне с непривычки кажется что-то не то. А местным, возможно, даже приятно птичку такую послушать. Да ладно, бог с ним, с этим «гусем», лишь бы не нападал. Мне ведь неудобно обороняться со связанными задними лапами. Свалюсь с ветки, даже не знаю, хватит ли сил снова раскачаться. Со страху-то сразу взлетел, как воздушный акробат.
Эх, чем я только не занимался! И из воды людей спасал, и из пожаров вытаскивал, по деревьям лазал, да и летал с тех деревьев, теперь вот в акробата превратился. Конец мой пришёл или ещё какие испытания будут?
Сколько просидел я на дереве, не знаю, только настал тот час, когда я с грустью провожал свой бело-голубой теплоход.
Ну как же так? Почему меня не нашли? Впрочем, тут никого винить нельзя. Ещё неизвестно, как глубоко я забрался в лес. А у лайнера ведь график. Он человека-то ждать не будет. Как говаривал мой незабвенный Иван Савельевич, семеро одного не ждут. А их там на корабле около четырёх тысяч человек, если вместе с экипажем считать. Горюшко ты моё, горе. Ну почему вечно со мной происходят какие-то приключения? И что теперь? Мне до конца жизни воевать с этими глупыми обезьянами? Как выкарабкаться из ловушки? Хотя я рассуждаю так: если кто-то поставил ловушку, он же должен прийти её проверить – вдруг какой зверёк попался. Придёт, а тут я. Вот и спасение! Впрочем, тоже радости мало – может, у них тут на острове принято такими «царями», как я, завтракать. Я уже ничему не удивляюсь. Меня в России беспризорники едва на шашлык не пустили, а тут и подавно не поперхнутся…
Теплоход гукнул на прощание и исчез за горизонтом. Вот и всё. Ужасно хотелось пить, в горле всё пересохло, меня начало клонить ко сну. Чтобы во сне не свалиться и не повиснуть, как парашютист на стропе, я тщательно зацепился передними лапами за ветку и начал дремать. Что мне только не снилось на этом дереве. Даже страшно рассказывать. Крокодилы, бегемоты, какие-то огромные муравьи, даже дельфин скакал промеж деревьев. Ну, от такого сна любой проснётся. Очнувшись, я вдруг услышал внизу человеческий смех. Ну вот, Трисон, готовься – или пан, или пропал. Смотрю, темнокожая девочка стоит и рассматривает меня.