Ладомир. Дороги Судьбы. Книга 1
Шрифт:
Словен взвыл, назад отскакивая.
– Тетушка! Зачем вы так?! Я же искренне!
– Вот и я искренне! – Баба Яга на крыльцо вышла, метлу подхватила, что на пороге стояла. – Ты когда старших слушать научишься!? Говорят тебе, не твоя вина! Так нет же! А-ну, давай побегаем! Мож тогда у тебя в голове-то проветрится?
Словен увернулся от взбесившейся метлы, перекатом ушел, пальцами щелкнул, Щит сплел. Но куда уж ему против Ягинишны?
– Ай! Да, тетушка! Да прекратите вы!
Словен за колодец спрятался, водяным Щитом прикрылся, получил в лицо водой колодезной. Хорошо, что хоть от метлы увернуться получилось.
Тут
– Вы чего тут буяните?
Словен к ней рванул, за ее спину спрятался.
– Дана, спаси! Меня тетушка прибить решила.
– Ты что несешь, оглашенный?! Я те…
– Матушка, – Дана укоризненно на мать посмотрела. Да как посмотрела-то… Глаза ее не видели. Затянула их пелена Пустоши да туманов Междумирья, отобрала радость, что в них сияла ранее, теплоту унесла. Потухли очи васильковые, стали стальными бельмами, горела в них колдовская сила, а жизни не было.
Словен обнял сестру, прошептал:
– Сестричка моя.
По волосам его прошлись ласковые руки, по спине похлопали утешающе. Не стыдно ему было сейчас чувствовать себя маленьким. Рядом с Даной душе было благостно.
Сестра обняла его бережно, и матери попеняла:
– Ну зачем вы так, матушка? Словен, хоть и шебутной, но добрый и разумный. Зря вы его все попрекаете. Зря в него не верите. Он еще суть свою не раскрыл, а как раскроет, так ахнете.
В глазах защипало, дыхание на миг перехватило, но Словен с собой справился, и ехидно посмотрел в сторону тетушки.
– Вот так вот! А вы с метлой на меня.
Тетка только головой покачала, вздохнула тяжело и кивнула.
– В избу пошли.
Солнечные лучи привычно заливали стол с лавками, что у стен примостились. Только в дальнем углу у печи тьма притаилась. Сложно, небось, форпосту между миром живых и мертвых домашней избой прикидываться. Словен, когда со стороны речки Смородины к Калинову мосту подходил да с него Избушку на курьих ножках разглядывал, так его самого дрожь пробирала. Так уж не по себе становилось от острых пик забора с черепами на каждой из них, от огромных лапищ, на которых избушка переминалась, да и от нее самой жутью веяло так, что горло перехватывало. Это с людской стороны она обычным домишком прикидывалась. И сейчас уютно в ней было. Кошак на полу растянулся, мурчал. Как же Словену тут нравилось. Даже больше, чем дома.
Сестра на лавку его усадила, к печи подошла, сняла с него сверток, прижала к себе, ласково заворковала:
– Ты смотри, маленький, кто к нам в гости пришел. Дядька твой младшенький. Вот подрастешь, и будет он с тобой тетешкаться, в игры играть. Покажет, как из лука стрелять. Знатный он у нас охотничек.
Словен с трудом сглотнул, на тетушку посмотрел испуганно. Это что делается-то?! Что происходит? Вслух хотел спросить, только голос пропал, слабым возгласом вырвался.
Тетушка хмуро на него глянула, головой покачала, мол, помалкивай. А сестра меж тем к нему подошла, протянула сверток, улыбнулась светло так, ласково.
– Подержи его, Словен. Наш Оладушек так уж тебе радуется. Смотри, как улыбается.
Она вложила в его руки сверток, который ему тяжким грузом показался, откинула уголок одеяла, из-за которого выглянуло лицо потешки 2 соломенной. Сестра Словена снова по голове
– Ну и как тебе племянничек, Словенушка?
Только вместо ответа из него первым всхлип вырвался, да на кончике носа слеза повисла. Тут Дана воскликнула:
– Матушка, по что вы с ним так?! Где это видано, чтоб мой братик, веселый да смелый, плакал?! Ты, дядька с теткой, да дед с дядькой старшим! Что вы все взъелись на него-то?!
2
потешка – игрушка (др.слав)
Словен выдохнул, в руки себя взял, улыбнулся с трудом, правда, но постарался, чтобы голос звучал как обычно.
– Сестричка! Одна ты у меня заступница. Только не кричи на тетушку, пожалуйста. Не их это вина, это мои неприятности. Как тебя увидел, так и размяк. Уж прости.
Он передал осторожно сестре сверток на руки, цапнул тетку за руку, из избы потащил. Полог тишины выставил туманной стеной и заорал:
– Да вы издеваетесь?! Двенадцать весен из меня жилы тянете! Ей же хуже становится! Чем дальше, тем все больше разум застится! Вы по что ничего не делаете и меня не пускаете? Вы чего ждете все? Я и к деду подходил, и к отцу, к тебе тоже. И что?! – Он изменил голос, отца повторяя: – Не твоего ума дело. Не лезь. Не лезть, говорите?!
– Угомонись! – Тетка ногой топнула. Гром грянул, сверкнула молния.
Только Словен и не думал успокаиваться. Он распахнул крылья Тьмы за спиной, вошел в облик истинный. Потемнела кожа, из второго облика, птички-соловушки, перья появились, стальными стали, жидким металлом по телу растеклись, укрывая лучше всякой брони. В руки меч привычно лег.
Тетушка зашипела змеей:
– Ты кому, мелочь такая, зубы показываешь?!
Меч тетушки превышал клинок Словена раза в полтора. Только Яга не стала облик изменять, и смотрелся кладенец в руках старушки так, что Словен едва всю злость свою не растерял. Но тут Яга погрустнела, меч с хлопком исчез, лавка из земли выросла, и опустилась на нее тяжело тетушка, голову понурила.
Слетели сразу со Словена и облик, и злость. Кинулся он к тетке, обнял ее, прошептал виновато:
– Прости. Сорвался я.
Тетка по голове его погладила, тихо ответила:
– Да не сержусь я на тебя. Только не лезь в это дело, Словен. Не твоя то беда.
Словен снова разозлился, но уже не взяли над них верх чувства. Голова холодной осталась.
– Тетушка, со всей любовью, и со всем уважением, но не буду вас слушать. Ой!
В ухо вцепились стальные пальцы, скрутили так, что еще чуть-чуть повернут, и придется приживлять.
– Я те что, паршивец, сказала? Не лезь в это дело! Опасное оно для тебя! Когда ж ты, охламон такой, старших начнёшь слушаться?
– Ой, отпустите, тетушка! Больно же! Ухо оторвете!
– Обещай, что не сунешься!
Словен скрестил знаком обманным пальцы руки, что за спиной тетушки была, выдохнул, зная, что сейчас ему мало не покажется.
– Ой, обещаю, тетушка!
Яга тотчас его выпустила, а Словен путь-окно распахнул и удрал с ее двора, пока у него еще сила была. Упал на пол в своей комнате, и скрутило его так, что он застонал. От боли голова разрывалась, сила колдовская вытекала, словно кровь из жил, отчего хотелось волком выть.