Лагерь в горах
Шрифт:
— Шавано — храбрые воины, но их охотничьи земли находятся за Великой Рекой: виннебаго не ищут своих братьев шавано по эту сторону реки!
— Виннебаго говорит одним языком. Он говорит правду. Охотничьи земли шавано лежат по ту сторону Великой Реки, но точно также и охотничьи земли виннебаго лежат около Великих Вод!
Это был ловкий ответ. Виннебаго жили далеко, к северо-востоку отсюда, около озера Мичигана, и, появляясь в здешних местах, были так же далеки от своих наделов, как Оленья Нога от камышовых лугов Темной и Кровавой земли.
Вождь виннебаго почувствовал,
— Мой брат шавано тоже говорит одним языком. Селения виннебаго находятся там, где текут Большие Воды, но вся страна — прибавил туземный оратор, сделав жест рукой, — принадлежит красным людям, и Огненная Стрела (он подразумевал себя) пришел со своими воинами искать другие охотничьи земли!
— Оленья Нога, шавано, поступил так же, как его брат Огненная Стрела. Он желает найти новые охотничьи земли. Он странствует за Большой Рекой, чтобы увидеть их своими глазами!
Этот ответ слишком ясно означал, что в том направлении, в котором начал свои вопросы Огненная Стрела, больше спрашивать нечего. Но виннебаго не удовлетворился этим, так как это не объясняло ему, отчего шавано путешествовал совершенно один, тогда как виннебаго, осматривавших новые места, было несколько человек, что казалось более разумным.
Пусть читатель обратит внимание на то, что Оленья Нога назвал себя по имени. Сделав это, он посмотрел, какой эффект производит это признание на слушателей. Он знал, что известен по слухам многим, кто его никогда не видал, но, очевидно, четверо индейцев, сидевших вокруг огня, не были из их числа: по крайней мере они не выразили никакого волнения, услышав его имя.
— Они никогда не слыхали имени Оленьей Ноги! — заключил он.
Но он не был так же спокоен относительно пятого воина. По какой-то непонятной причине, этот краснокожий продолжал стоять вдали от огня, дым и темнота не позволяли разглядеть его черты. Было ли это сделано с намерением, или без намерения, мы узнаем впоследствии.
Многочисленные опасности, с которыми не редко приходилось встречаться Оленьей Ноге, и из которых он постоянно выходил с честью, развили в нем почти непонятную для нас остроту чувств. Он бессознательно чуял, что единственный человек, на которого ему следует обратить внимание, был молчаливый воин у двери.
Оленья Нога решил с самого момента своего входа в хижину, что он не позволит этому дикарю стать позади себя. Он чувствовал себя в безопасности до тех пор, пока мог его видеть, хотя в комнате было еще четверо вооруженных индейцев. Итак, Оленья Нога самым естественным образом переменил свою позицию, и, вместо того, чтобы стоять посредине комнаты, очутился ближе к другому концу. Он стоял, так сказать, на вершине треугольника, а группа у огня и воин у дверей составляли другие два угла. Ни один индеец не мог незаметно очутиться позади вошедшего.
Конечно, Оленья Нога подвергался очень большой опасности, если бы все пятеро воинов вздумали напасть на него, но и виннебаго, наверное, чувствовали в этом случае, что
— Так, мой брат, шавано, странствует по лесам один? — спросил Огненная Стрела после небольшой паузы.
— Почему Оленья Нога должен бояться странствовать по лесам без сопровождения своих товарищей? Он старается жить так, чтобы заслужить благоволение Великого Духа, он любит спать, когда над головой сверкают звезды, потому что над ними он видит лицо Великого Духа. Оленья Нога слышит Его голос в ночном шепоте ветра между деревьями, а также в завывании бури, вырывающей с корнем дубы. Он слышит Его в громе, когда молния рассекает скалы; в журчаньи ручья, утром, в полдень, ночью, в самой темноте лесов, когда все кругом спит. Чего бояться Оленьей Ноге в лесу, где никого нет, кроме него и Великого Духа?
Вряд ли Огненная Стрела ожидал такую речь, тем не менее он быстро ответил:
— Огненная Стрела не думает, что шавано не достает мужества, и что он боится путешествовать один, но красные люди любят своих товарищей, свою скво (жену) и наннузов (детей), своих братьев воинов и тех, к кому их сердце давно стремится!
Кровь бросилась в лицо молодому шавано, которому, казалось, не понравился разговор. Он, очевидно, остался недоволен тем оборотом, который он приобрел, и, скрывая свое неудовольствие, насколько возможно, постарался переменить тему.
Огненная Стрела, вероятно, заметил при свете огня, как изменилось лицо его собеседника. Возможно, что он заподозрил причину, но как бы там ни было, не рискнул помешать разговору перейти на другую тему.
7. РАЗЪЯСНЕНИЕ
Оленья Нога до сих пор не выказал еще ни малейшего намерения коснуться причины, которая привела его сюда. Как настоящий индеец, он, несмотря на сильное нетерпение, сумел удержаться от дальнейших расспросов.
Прежде всего шавано взглянул на крышу хижины, сложенную из длинных жердей, прикрытых сухими и грязными листьями, потом обвел глазами грубо обтесанные бревна стен.
— Оленья Нога находит виннебаго в хижине белого человека! — сказал он.
— Мой брат, шавано, ошибся. Виннебаго встретили бледнолицых в лесу и убили их. Они сняли с них скальпы и тогда пошли в дом ожидать друзей бледнолицых, чтоб взять и их скальпы, отнести домой и повесить на кольях своих вигвамов!
В этих словах заключалось все, что Оленья Нога хотел знать. Предводитель виннебаго прямо объявил, что охотники убиты, и что его отряд ждет их друзей, чтобы подвергнуть и их той же экзекуции.
Оленья Нога так удивительно умел владеть собой, что не выказал ни малейшего признака душевного волнения.
Он не вполне верил ужасному сообщению. Всякое сомнение относительно намерения виннебаго обмануть друзей охотников было теперь устранено, но шавано не верил, что они убиты.
Тот факт, что они долго охотились и собирали меха в этих местах, не подвергаясь никаким нападениям со стороны индейцев, может быть, и сделал их беспечными и самоуверенными, но вряд ли они пали бы жертвой первого нападения.